Клуб любителей исторической прозы ⇐ Общелитературный раздел

[santehlit]

Но той кидаться не с руки – надо бы осмотреться и найти правильные пути подхода к дочери – чтобы встреча произошла без слез, без крика и упреков. Чтобы внимания на них никто не обратил.
Кристина медленно пошла к детской площадке. Мужчина, общаясь с женщиной, поглядывал на девочку. А когда пациентка расплатилась и отправилась восвояси, широко шагая, последовал за ребенком.
Догнал.
- Здрастуй, дівчино, як тебе звати?
- Привіт. Христина.
- А де твоя мама?
- Не знаю.
- А хочеш з нею побачитися?
- Так. Дуже.
- Так підемо, я тебе приведу до неї.
Девочка доверчиво подала мужчине ручку, и они пошли со двора.
Сердечная боль прихватила Олю – вот так бы мог похитить её ребенка кто угодно. Но она справилась с шоком и поспешила следом.
Вышли на улицу. Остановились у киоска.
- Хочеш морозива? Зараз мама купить.
Мужчина положил широкую ладонь на чело ребенка и махнул Ольге – подходи, мол. Она остановилась в двух шагах.
- Зараз ти обернешся і побачиш маму.
Он убрал свою руку с головы девочки.
Кристина повернулась всем тельцем, увидела распахнутые объятия Оли и кинулась в них.
- Мамо!
- Донечко!
- Будьте щасливі! Кхе-кхе... – пожелал мужчина, но не спешил уходить. – Она добрая и здоровая девочка. Жить будет долго…
Ольга подхватила дочь на руки и спросила:
- Скільки я вам винна?
Мужчина ответил:
- Я розумію людей, читаю їхні думки, допомагають у хворобах, а твердої такси не маю. Скажімо так – скільки не шкода...
Ольга пошарила в нагрудном кармане камуфляжа и протянула мужчине стодолларовую купюру.
- Спасибі вам! Від щирого серця!
Мужчина кивнул, благодаря, и ушел. Ольга отметила – не в сторону двора, а в город. Пора когти рвать!
Кристина наплакавшись на ручках матери, об её же щеки утерла слезы и попросила:
- Мамо, А ти мені купиш морозиво?
Подошли к киоску:
- Вибирай яке?
Кристя выбрала эскимо.
Не выпуская дочку с рук, Ольга спешным шагом отправилась к стоянке фуры.
И вот они уже в кабине.
- Саня, заводи – поехали. Познакомься – это Кристина.
- Привіт, - спряталась за мамину руку мелкая.
- Приветствую тебя в моей обители, юная леди! А что? Я всегда любил детей – с ними чем больше пафоса, тем лучше. Что же ты прячешься за маму? Неужели я такой страшный?

[santehlit]

- Ні, - был робкий ответ.
- Тогда давай знакомиться. Я – Саша, водитель и твой спаситель, надеюсь.
- Ви – супергерой з кіно?
- Гораздо круче! Я – русский диверсант. Но об этом пока никому ни слова. Понятно? Вот доберемся до своих, и все станем русскими – забудем чертову мову. И не стоит меня бояться. Договорились?
Робости не осталось. Кристина слушала незнакомого дядю, раскрыв рот.
- Маленькая мисс, а кем ты хочешь стать, когда вырастишь?
- Я хочу бути Алярміком, про який мені бабуся читала.
Саня взглянул на Олю.
Та пояснила:
- Современные сказки Околицы.
И Кристине:
- Я буду читать тебе, доченька, русские сказки.
- А до бабусі ми не повернемося?
- Ни-ког-да. Забудь про неё навсегда.
Девочка вздохнула по-взрослому – то ли от радости, то ли от горя.
Ольга забралась в спальник и переоделась в гражданское платье. В окно высматривала кафе.
- Нам надо перекусить.
Спросила дочь:
- Ты хочешь кушать?
Та кивнула головкой.
- Ты любишь животных, Кристя? – спросил Готовцев.
- Так-так, - пробормотала она.
- Вот доберемся до Урала, купим свой дом на природе и заведем – собаку, кошку, мышей, голубей…
- Мышей-то зачем? – удивилась Оля.
- А разве они не животные? – на полном серьезе заметил Готовцев.
- Сами заведутся, был бы дом.
- Игрушек тебе купим, - это Саня Кристе сулил подарки.
- А? – откликнулась она.
- Вон кафе, столики на тротуаре под солнечными зонтами… Тормози, Саня. Пойдемте заправимся – нам с Кристиной витамины, а тебе мяса.
- Может быть, мне не стоит там рисоваться – мясо в пакете принесете.
- Мы пируем! У нас есть повод! И нужен мужчина, чтобы нас развлекал.
Девочка вдруг рассмеялась – приятный смех: звонкий и радостный. Ей, наверное, было до лампочки, что она так неожиданно покинула бабушку. Впрочем, Парасья Никаноровна вряд ли расстроилась, когда не обнаружила девочки во дворе – скорее, удивилась или даже обрадовалась. Да Бог с ней… А с мамой и дядей Сашей гораздо приятней и веселей!
Усевшись на стул плетенный за свободным столиком, Кристина отчего-то похихикала. Наверное, представила, как будет есть – её подбородок на уровне столешницы.
На Олю уставились две пары глаз – рули, хозяйка, корми питомцев…
Когда принесли закуски, Саня усадил Кристю к себе на колено – уплетай, мелкая, до чего дотянешься!
Но пообедать толком не дали. Вдруг началась пальба на улице. Кто-то бегал, в кого-то стреляли, мужчины кричали, женщины визжали, и уже на проезжей части лежали два трупа…
Одесса-мама, блин! Бандитские разборки круглые сутки…

[santehlit]

Саня спрятал мелкую в своих объятиях и сполз со стула, опрокинув стол, как защиту от пуль. Главное – не делать резких движений и не попадешься на мушку. Разве только случайная пуля…
Рядом пристроилась Оля, обнимая мужчину с ребенком. Кристя не плакала, вцепилась в Саню словно клещ и не отпускала – да он никуда и не рвался. Гладил девочку по головке:
- Ты не бойся – сейчас успокоятся.
А стреляли куда угодно – звенели стекла у витрин и машин.
Когда завыли сирены служебные, стрельба прекратилась. Выждав минуту, зашевелился народ.
Оля командует:
- Уходим, не платим – мы пострадавшие. Пообедаем в другом месте.
Пошли к камазу.
Девочка у Готовцева на руках, а рядом Ольга – идет и всхлипывает от пережитого страха.
Удалось быстро смыться. А когда тронулись, появилась скорая, полиция начала разбирательство. От греха подальше…
Уже сидя в кабине, при движении машины Кристя не отпускала руку Сани, держась за локоть. Каким-то детским чутьем поняла девочка, что мужчина – защитник, он спасет её от любой опасности.
Готовцев притиснул ребенка под бок.
- Сильно напугалась, солнышко?
- Що? – и глазками хлоп-хлоп-хлоп… Актриса в три годика, блин…
Ещё одни глаза на него уставились. Это Ольга:
- А я-то как перетрусила. Но теперь пришла в себя.
- А девочка боится отпустить мой локоть, и я понятия не имею, как её успокоить.
- Иди ко мне, доченька. – позвала Оля.
Кристя помотала головкой и сильнее прижалась к Готовцеву.
- А ты хорошим будешь отцом, - заметила её мать. – Ребенка словами не обманешь.
С час проехали, но город ещё не покинули. Все молчали. Кристя прижималась к Сане и готова была уснуть у него под мышкой.
- Остановимся? – предложил Саня Ольге.
Но та помотала головой и, покусывая губы, поглядывала в окно.
- Надо пообедать.
На широкой трассе, Саня опустил руку к девочке, правя другой.
Кристя прикорнула на его бедре.
Оля, указав на заправку:
- Заезжаем.
Когда Готовцев остановился, Оля спросила:
- Пошла за покупками или подождем, когда Кристина проснется?
- А давайте-ка все прикорнем – не помешает после одесских разборок.
- Ты будешь сидя спать?
- Привыкать что ли?
- Ну а я тогда в спальник…
Готовцеву не спалось, но думалось хорошо. И почему-то о еде. Конкретно – о мясе.
Оно бывает разное и подход к нему нужен четкий – не просто костер, вертел и жарь себе, аромат вдыхая – мясо нужно готовить: варить, жарить, тушить, запекать, коптить… А также специи правильные подобрать.
Думаете, в дороге перехватил на ходу и сыт? Как бы не так! Готовцев любил вкусно поесть. А готовить учился по ходу жизни. Но на все надо время, которого у водителя то ни минуты нет, то завались – когда, например, груз поджидаешь в уездном городе Мухасранске.

[santehlit]

Между прочим, готовка хорошо отвлекает от грустных мыслей.
Прилетел шепот из спальника:
- Ты же не спишь? О чем размышляешь?
- О еде, естественно. Когда мы будем жить вместе, и я буду дома, то буду готовить для вас всякие вкусности.
- А умеешь? Да ты просто клад – не мужчина!
Помолчали.
- Саня, ты школу помнишь?
- С историей, географией, биологией проблем не было. Легко давалась математика. Любил химию, ненавидел физику…
- А её-то за что?
- Из-за учителя. Гнилой попался засранец с Околицы.
- Гнобил?
- Да не очень. Просто не любил к нему на уроки ходить. До сих пор не могу понять электричества.
- А я и не думаю о нем – есть и пусть светит.
Минуту спустя новый вопрос:
- Ты где-то учился после школы?
- В армии и на дороге.
- А у меня высшее образование библиотекаря. Как и у тети Нины. А мама учительницей была…
- А я что? Ничего. Валенок против тебя…
Вот так незаметно текло время…
Вечер наступил как-то слишком быстро.
Проснулась Кристина, все разом зашевелились…
Оля отправилась в киоск горячего питания на заправке – принесла всякой снеди в пакете.
- Вкусно! – одобрило дитя.
Взрослые переглянулись и набросились на пищу.
- Теперь куда? – спросила Оля, когда Саня вернулся в кабину, не заправив машину: дизтоплива нет.
- По Киевскому тракту на виллу пана Турчинова. Впереди ещё много работы. Но как кисло с горючкой…
Тронулись…
Ольгу вдруг потянуло на воспоминания. Притянув к себе дочь на колени, она вещала:
- Сколько себя помню, всегда была любопытной. Мне хотелось познать мир. Может быть за это, в садике и школе меня всегда ставили в пример остальным детям – в плохой пример. Я не понимала воспитателей и педагогов – чего им надо, ведь была ещё ребенком, черт побери! А о детях как бы принято заботиться. Разве нет? С возрастом давление не ослабевало, а придирки только росли. Может быть потому, я одна из немногих после сельской школы поступила в ВУЗ. А когда закончила, захотелось уехать. Тут подвернулся гастарбайтер с Околицы. Парень-загадка возбудил во мне любопытство. Не заметила я тогда в нем души фашиста и взгляда палача!
Ольга перевела дыхание и продолжила.
- Между прочим, Микола Шкуро, Кристин папа, очень красивый парень – не всякая женщина бы устояла. А я была девушкой и не знала мужчин. Мы уехали в Харьков, где у него была квартира… Все было хорошо, кроме тещи-тираньши. Я познакомилась с ней после рождения Кристины. Но и внучка не развернула её сердце к выбору сына. Так и жили – Парасья Никоноровна одна в Одессе, а мы семьей в Харькове…
Ольга прагматична – она не привыкла строить иллюзии: умела пользоваться тем, что есть.

[santehlit]

Между прочим, готовка хорошо отвлекает от грустных мыслей.
Прилетел шепот из спальника:
- Ты же не спишь? О чем размышляешь?
- О еде, естественно. Когда мы будем жить вместе, и я буду дома, то буду готовить для вас всякие вкусности.
- А умеешь? Да ты просто клад – не мужчина!
Помолчали.
- Саня, ты школу помнишь?
- С историей, географией, биологией проблем не было. Легко давалась математика. Любил химию, ненавидел физику…
- А её-то за что?
- Из-за учителя. Гнилой попался засранец с Околицы.
- Гнобил?
- Да не очень. Просто не любил к нему на уроки ходить. До сих пор не могу понять электричества.
- А я и не думаю о нем – есть и пусть светит.
Минуту спустя новый вопрос:
- Ты где-то учился после школы?
- В армии и на дороге.
- А у меня высшее образование библиотекаря. Как и у тети Нины. А мама учительницей была…
- А я что? Ничего. Валенок против тебя…
Вот так незаметно текло время…
Вечер наступил как-то слишком быстро.
Проснулась Кристина, все разом зашевелились…
Оля отправилась в киоск горячего питания на заправке – принесла всякой снеди в пакете.
- Вкусно! – одобрило дитя.
Взрослые переглянулись и набросились на пищу.
- Теперь куда? – спросила Оля, когда Саня вернулся в кабину, не заправив машину: дизтоплива нет.
- По Киевскому тракту на виллу пана Турчинова. Впереди ещё много работы. Но как кисло с горючкой…
Тронулись…
Ольгу вдруг потянуло на воспоминания. Притянув к себе дочь на колени, она вещала:
- Сколько себя помню, всегда была любопытной. Мне хотелось познать мир. Может быть за это, в садике и школе меня всегда ставили в пример остальным детям – в плохой пример. Я не понимала воспитателей и педагогов – чего им надо, ведь была ещё ребенком, черт побери! А о детях как бы принято заботиться. Разве нет? С возрастом давление не ослабевало, а придирки только росли. Может быть потому, я одна из немногих после сельской школы поступила в ВУЗ. А когда закончила, захотелось уехать. Тут подвернулся гастарбайтер с Околицы. Парень-загадка возбудил во мне любопытство. Не заметила я тогда в нем души фашиста и взгляда палача!
Ольга перевела дыхание и продолжила.
- Между прочим, Микола Шкуро, Кристин папа, очень красивый парень – не всякая женщина бы устояла. А я была девушкой и не знала мужчин. Мы уехали в Харьков, где у него была квартира… Все было хорошо, кроме тещи-тираньши. Я познакомилась с ней после рождения Кристины. Но и внучка не развернула её сердце к выбору сына. Так и жили – Парасья Никоноровна одна в Одессе, а мы семьей в Харькове…
Ольга прагматична – она не привыкла строить иллюзии: умела пользоваться тем, что есть.

[santehlit]

- Так бы и жили, но вот беда – заманили его друзья на службу в нацбат: мол, настоящему мужчине не мастерок нужен в руки, а автомат. Война началась. Я стала искать пути бегства в Россию, но попала в Одессу – Колька увез под надзор своей матери. Увез потому что мы с Кристей стали ему проблемой – я это чувствовала. Сбагрил паучихе своей, уходя на фронт. А эта старуха – сумасшедший мутант на почве любви к Незалежной Околице…
Ольга погладила дочь по головке, поцеловала в затылок.
- Нельзя забраться на вершину и остаться чистеньким – какой ни какой, но скелет где-то есть. Не знаю чем руководствовалась, оставляя дочь, убегая в Донецк – может, гибелью мамы. И потом – там фронт, там война идет – куда я с ребенком. И, слава Богу, шарахнуло лишь меня одну… А если бы с Кристей?
Ольга вдруг всхлипнула.
- К черту все эти подробности – тошно!
И Саня посоветовал:
- Так не трави душу. Нашла время и место!
Оля поморщилась и снова к ребенку с ласками. Они обнялись – мама и дочка после долгой разлуки…
Какое же мерзкое создание – бабушка этого ребенка, думал Саня, теперь поди рада, что избавилась, в погоню не собирается и уж точно с горя не удавится; едем дальше со спокойной душой и чистой совестью.
Мысли перекинулись на подругу.
У Ольги много достоинств, одно из которых держать лицо в любой ситуации. Погрустила немного, попереживала – и снова улыбается, и снова она в настроении. И Кристина её спокойна, пережив такое – встречу с мамой, бегство от бабки, перестрелку возле кафе. Ну не может, в Сашином понимании, в такой ситуации ребенок быть невозмутимым. И аппетит не утратила, и сон не потеряла… Просто замечательная девочка! В маму… Даже мысль о бегстве от бабушки перестала её волновать почти сразу. Другая бы истерику закатила – от счастья или с горя. А Кристина хоть бы хны – сидит на коленях в объятиях мамы и в окно таращится на несущиеся навстречу машины.
Оля затеяла с ней игру – считать авто: легковые и грузовые.
Легковые были ребенка.
Кристина, завидев, указывала пальчиком:
- Он!
А Оля считала, причем, не прибавляя, а отнимая, и называла получившуюся цифру.
- Десять ноль в твою пользу!
Увлеклись – обе серьезные. Но и радоваться не забывали, когда счет менялся в чью-то сторону.
Поглядывать на них – милота!
В спорных ситуациях – какая машина идет навстречу, грузовая или легковая, Готовцев судил, и никто не спорил. Большие автобусы Саня отнес к грузовому транспорту, поскольку миниавтобусы – стали легковыми машинами.
С появлением Кристины как-то уютнее стало в кабине. Уж казалось бы, столько лет на «Диане» - все привычное, а вот.
Где-то далеко-далеко позади остались коварство и зло! Сцука-свекровь-бабушка, бандиты, нацики…
События здорово поволновали, но заканчивался день удачно.
И ничего не предвещало беды, ровно до того момента, как Саня свернул к заправке, где, кажется, было дизтоплива.
А заправку в этот момент грабили.

[santehlit]

Здоровенный мужик показался вдруг на пороге бистро с пистолетом в руке и матом русским на устах. Матерился он не просто так – у него скоммуниздили сумку с награбленными продуктами, пока он взламывал кассу. Убедившись, что вор не убег на трассу, а спрятался где-то в бистро, грабитель вернулся обратно, не обратив на фуру никакого внимания.
Послышались выстрелы, женский визг и вопль: «Грабують!»
- Что будем делать? – спросил Саша Олю.
- Тикать без оглядки, пока не вляпались.
- Но ведь женщина там в опасности.
- Саня, не сходи с ума – из-за какой-то хохлушки или кастрюлеголовой ахиджаковны, ты готов рисковать моей жизнью, ребенком и успехом выполнения задания. Поехали – кому говорю!
- Мне надо заправиться! – угрюмо сказал Готовцев.
- Ты слышал выстрелы? Сейчас и тебя заправят.
Пока вакханалия с перестрелкой и воплями в бистро продолжалась, народ, оказавшийся поблизости, активно разбегался а разные стороны.
- И что это, повод не работать? - усмехнулся Готовцев.
В такой ситуации вряд ли кто заправит «камаз». Поняв это, Саня запустил двигатель. И в это время на пороге бистро показался второй грабитель – мужчина лет сорока, лысый, с татуировкой на черепушке.
- Эй, иди-ка сюда! – махнул он водителю рукой.
Но Готовцев уже повернул на трассу, показав лысому средний палец.
- Ты, Саша, в дальнобойщиках научился хамить, грубить и никого не бояться? Расскажи – мы послушаем и успокоимся. Да, дочка?
Мелкая кивнула головкой.
А Саня:
- Вам короткую или длинную историю?
- Начни с короткой.
- Я взял за правило жизни три наказа тюремных – не верь, не бойся, не проси; все остальное по ситуации…
- Стоп! Ни черта не поняла! Ты сидел что ли?
- Даже судим ни разу не был – я примерный гражданин.
- А это откуда?
- От общества – мы встречаемся, болтаем, ума набираемся друг у друга…
- Давай тогда длинный вариант.
- Ну длинный, так длинный.
Саня стал рассказывать, как участвовал в дорожных разборках...
- Все это было? – удивилась Оля. – Ты не шутишь?
- А по-твоему, о таком шутят?
- Стоп! Если жить собираешься вместе с нами, то все эти штучки шоферские, мат и жаргон блатной оставь за порогом. Уяснил?
- Они не переступят твой порог – слово даю.
- Мой порог? Ты передумал жениться? Ты не хочешь с нами создать семью?
- Очень хочу. Но семью надо кормить. А кроме как баранку крутить я ничего не умею больше. Так что, дальнобой – моя судьба.
- А я? А мы с Кристиной?
- И вы моя судьба. Только я часто буду в дальних рейсах, а вы меня будете ждать, скучая, и с радостью встречать. Обещаю – дом у нас будет. И машину купим, если права получишь. Все, как у людей…
- Большой дом?
- Двухэтажный. Я уже знаю, где он стоит – в самом шикарном месте, на берегу лечебного озера.
- Если дом такой большой, тетю Нину к себе заберем. Что ей скучать одной-оденешенькой – она не чужая.
- Заберем, - согласился Саня, и, протянув руку, погладил мелкую.

[santehlit]

Захват

Лучшие уроки преподносит сама жизнь.
Их правда нужно еще пережить...
/А Чернов/

Турчинов – мужик деловой. Не, серьезно, без шуток. Когда в политике не свезло, он ударился в бизнес. Открыл клинику на свои деньги – якобы для фронта и победы. Но не излечивали в ней раненных, а расчленяли на органы. Сначала подбитых москалей, взятых в плен, потом целых, но пленённых, а потом до своих добрались – заказ был слишком велик: евро и баксы текли рекой. С начала войны его состояние увеличилось кратно...
Расходным материалом стали и дети беженцев, потерявшиеся, либо похищенные – «Кровавый Пастор» оправдывал свое погонялово.
О врагах надо знать все. В Министерстве Госбезопасности ДНР Саню и Олю просветили. Теперь они ехали мстить пану Турчинову за все грехи его – а точнее, умыкнуть в Донбасс на публичный суд и публичную казнь. Что может быть Богу угоднее?
И пусть трепещет мышь преступная перед удавом правосудия. Хотя конечно, по комплекции Турчинов ближе к тюленю. А вот душой – трусливый грызун.
Что можно сказать о готовности главного действующего лица? Его супергеройская головушка даже не сомневалась в успехе операции – войдет, всех перестреляет, вырубит Турчинова, отнесет в фуру. Там для него приготовлен посудный пенал – вынуты полки, и сам положен горизонтально: на подобие гроба с шарнирною крышкой. И по газам, включив маячок для космического спутника – мол, встречайте меня с добычей!
Вот и вилла пана Турчинова стоит на отшибе. Пора собираться в гости. Саня достал АПБ, навернул глушитель, передернул затвор, поставил на предохранитель…
- Дядя Саня! Яка у вас іграшка! – потянулась мелкая к пистолету.
- Оля, будь добра, забери ребенка и отшлепай.
- А? – просьба Готовцева заставила Ольгу замереть с открытым ртом.
- За що відшльопати? – возмутилась мелкая.
- Это оружие, а не игрушка.
- Ой! – Кристина попятилась к маме и с её колен. – Ти підеш вбивати когось?
- Нет, хочу в гости кое-кого пригласить, а если не пойдет, пристрелю.
- Він з нами поїде?
- Не в кабине, а в фуре.
- Але там темно і страшно!
- А я его спать уложу.
- Він не буде зі мною грати?
Оля вмешалась:
- Доченька, он страшный и злой – его можно везти только в фуре. Не думай о нем. Съешь лучше пирожок.
Кондитерское изделие было схвачено цепкими ручками и тут же надкушено крепкими зубками. А потом мелкая залезла в спальник и притихла…
В кабине был полумрак, а за окном вообще чернота.
Ольга взглянула сквозь стекло и сказала:
- Почему-то большинство преступлений совершатся тревожными темными ночами.
- Если это напутствие – спасибо на том, моя дорогая!
- У тебя слишком лихое выражение лица – сосредоточься.
- А у тебя глаза на мокром месте. Что не так? Напомнить? – я ещё жив!
- Попы говорят, что мы бессмертны. Ты веришь в это?
- Все умирает, и вместе с нами мироздание – по крайней мере, в нашей душе. Хотя для других оно продолжается.

[santehlit]

- У тебя есть мама?
- Она умерла.
- Вот и моя погибла. Сироты мы с тобой.
- У тебя есть отец.
- Толку с него? Спился мужик! Кристину к нему точно не поведу. Да Бог с ним! Как ты думаешь – мы воюем по воле Путина или защищаем равновесие мироздания?
- Хороший повод ты нашла для сравнения. Лично я – за равновесие.
- И как получается?
- Сложно. Но я стараюсь, - в голосе Сани слышны были легкие нотки гордости.
- А мне страшно представить, чем приходиться заниматься нашим солдатам на передовой.
- Чем занимаются? Смотрят смерти в глаза.
- И что можно увидеть в глазах самой смерти? Удивление, печаль или торжество?
- Торжество по поводу?
- Ещё одна жертва!
- А любопытства нет?
- Чему удивляться? Дело привычное для неё.
- Говорят, что некоторые смерть чуют.
- Но чуйка вряд ли спасает. Раз чует – значит умрет. Как ты думаешь, смерть – живая или фантом?
- Смерть – это выдумка. Прекращение жизнедеятельности организма, конец всему – вот и смерть.
- Что-то мы разболтались не к добру. Давай оставим эту тему.
- Давай о жизни поговорим. Сколько мы детей заведем?
- Ну, как минимум, мальчика я хочу тебе подарить, чтобы было кого курить учить.
И вдруг отвлеклась от темы.
- А у меня красивые глаза? – ресничками хлоп-хлоп-хлоп…
- А ты не знала? Зачем в зеркало смотришь?
- Хочется от тебя услышать, - Ольга юркнула к Сане подмышку, и оттуда послышалось. – Прости меня, дуру.
Готовцев обнял её.
- Куда я денусь?
А ведь и правда – им некуда деться друг от друга: будто незримой нитью связаны.
- Ты боишься? – спросила Оля.
- Есть немного. Но клянусь тебе: если сейчас принесу Турчинова и прорвемся через границу, я куплю вам с Кристиной дом – деньги у меня есть. Живи этой надеждой и желай мне удачи.
В глазах Оли сверкнули слезы. Но улыбнулись они друг другу одинаковыми улыбками – будто предвкушали будущее, к которому остался один шаг. Ну, два, от силы…
Готовцев насчитал от места, где притаился в кустах «камаз», ровно пятьсот шагов до ворот виллы Турчинова. Какую же невероятную силу и выносливость надо иметь, чтобы дотащить этого борова до его пенала в фуре?
Саня знал себя – он может всю ночь не спать, крутить баранку и быть при этом бодрым, свежим и активным. Но вот таскать тяжести как-то прежде не приходилось. Может, вести пленного под конвоем, а возле фуры вырубить? Ну, там видно будет – сначала надо проникнуть за этот забор.
В виду ворот остановился и вспомнил о тех, кто остался в кабине: мелкая – милота, а Ольга временами бывает крайне скупа на эмоции. Ну да ладно, операция начинается…
Дальше что?
Дальше, как советовали в Госбезопасности – надо определить камеру видеонаблюдения, не маяча под объективом, без шума из пистолета вырубить её и ждать ответной реакции охраны. Они придут, обязательно придут проверить – что произошло у ворот, почему не горит экран?

[santehlit]

Калитка открывается – они на ладони. Такое начало, что дальше – видно будет.
Света нет над воротами – наверное загорается лампочка, когда машина подъезжает или кто-нибудь подходит. У Сани с собой ПНВ. Разглядев камеру над калиткой, сбил её первым же выстрелом.
Ждем любопытных. М-да… Даже как-то немного стыдно – думает Саня, и это ему не нравится. Укорил себя за слабость. Если уж принял решение, то колебаться от таких мелочей, как жизнь охранника, точно не стоит.
Я жду – убедил себя Саня и дождался.
Калитка открылась, появился охранник. Завернул голову на камеру, повисшую на проводах, и получил в череп пулю.
Взглянув на распахнутую калитку, Готовцев невесело подумал – входить или ждать Турчинова здесь?
Говорят, молния не бьет в одно место дважды, если это не громоотвод. Но вот Саня направился было к калитке, а из нее вдруг выходит второй охранник. Мгновенная реакция, мягкий выстрел, как шлепок ладони по колену, и новый улегся рядом с первым. Тиха и темна ночь украинская!
Стрелять из АПБ Готовцев мог даже и в ПНВ, но он также успешно орудовал ножом, ногой и кулаком.
Затащил оба трупа в калитку и прикрыл её. Пошел к дому с прибором на голове.
Кто бы видел его в эти минуты – мягкий пружинистый шаг: движения пантеры на охоте, даже улыбка на губах стала хищной.
Следующую жертву, прихватив за горло в коридоре дома, приложил головой об стену, а потом добавил пулю.
С четвертым охранником столкнулся лицом к лицу в его служебной комнате – взгляд растерянный, и это понятно: пистолет у налетчика в руке, а у него в подмышечной кобуре.
- Тебя как хоть называть?
- Степа.
- Саша, - представился Готовцев в ответ. – Много вас в доме?
- Без господаря шестеро.
- Где ещё двое?
- Отдыхают.
- Веди.
Охранник по коридору пошел вперед. Саня подумал – все равно убивать – и не стал оружие отбирать, но свой пистолет не опускал.
- А ты не из робкого десятка.
- Треба боятися? Мені щось загрожує?
- Нет, - соврал Саня.
Вошли в комнату. Свет включили. Двое лежали одетыми – только кобуры с пистолетами на прикроватных тумбочках.
Готовцев начал расстрел. Первым в голову – проводника. А отдыхающая смена отбыла на тот свет из положения «лежа».
Может, поторопился? Как бы не заблудиться, не зная дороги. Кабинет Турчинова на втором этаже. Ищем лестницу.
Не включая света, с прибором на голове Саня пошел коридором.
Начало было быстрое и достаточно увлекательное. Теперь задача найти хозяина. Где он может быть в кабинете или уже спит?
Интересно по какому распорядку живут обладатели таких дач?
Надо подумать – спешить в таких случаях редко бывает хорошо.