Клуб любителей исторической прозы ⇐ Общелитературный раздел
-
Автор темыsantehlit
- Всего сообщений: 1399
- Зарегистрирован: 07.03.2018
- Образование: высшее техническое
Re: Клуб любителей исторической прозы
- Их не по обличию признают, а по делам предложенным – все хорошее от Бога, все плохое от дьявола. Это понятно?
Нарисовав страшный образ нечистого, так запугал простодушных слушателей, что потом пришлось уговаривать их не бояться мыслей своих, а бояться реальных преступников.
- Мастер, а ты сам с дьяволом встречался?
- Теоретически да.
- И пострадал?
- Практически – от злых людей, чьими душами он овладел.
Итак, я стал учеником башмачника, а на досуге проповедовал. И вот что понял – ненужных знаний не бывает. Пусть не учил я теологию – так, где-то что-то читал, от кого-то слыхал, остальное домыслил. И предположить не мог, что когда-то все пригодится. Ну, неплохо. Хотя Творец наверняка поразвлекался, если бы слышал меня.
Но вот диво дивное – чем больше я проповедовал, тем больше чувствовал, что глупею. И как бороться с собственной глупостью?
Башмачник нахваливал:
- Работать можешь, а еще лучше говорить. Не здесь тебе надо сидеть. С твоими талантами – в правители города.
- А зачем мне правителем?
И даже вперед подался, чтобы лучше услышать ответ.
Башмачник растерялся – как объяснить очевидное?
- Богатства много будет, - медленно, как больному на голову, объяснял. – Слуги все за тебя будут делать. А ты будешь лежать и блаженствовать.
- И так лежу, и никакого в этом блаженства не вижу, - проворчал недоуменно.
- Эй, не морочь мне голову, - рассердился башмачник. – Правитель города – это власть. Власть сама по себе сладость. И в семье власть – тоже сладость. И я свою власть никому не отдам.
- Власть ничто без законов, - тихо высказал заветную мысль.
Под заслуженное молчание диалог закончился.
Любил я ночами размышлять под тихое шуршание мышей по углам.
Исторический опыт утверждает, что особо плохого в существовании на низшей ступени социальной лестницы нет. Пусть холодно и голодно, но горение ума это не отменяет – скорее наоборот. А вот начальником быть – мало кайфа. Любым: и староста деревни, и правитель империи решают одни и те же проблемы. И количество действующих лиц примерно одно и то же. Император – он ведь не империей управляет на самом деле, а десятком министров. Не может ум человеческий эффективно руководить миллионами людей – вот в чем заблуждение правителей, всех без исключения. Людьми правят законы. Императоры приходят и уходят, а законы остаются. Императоры любят издавать законы – но только хорошие приживаются, а плохие пожирают своих создателей. Но это другая тема – ну ее…
И вдруг сладко защемило в груди. Представилось, как я внушаю законы Божьи, а мне внимают, доверчиво и восторженно… Блин! С моим ораторским искусством стать проповедником – самое то.
Озадаченно потер лоб. Это что же, судьба моя – стать для народа законотворцем божьим? А что? – кому-то же надо! Почему бы мне не стать первосвященником в этой Богом забытой стране?
Я вырезал подошвы из толстой кожи, протыкал их шилом, протягивал дратву…. а в душе пели и перекликались мелодии. Так бывало всякий раз, когда выходил на верный жизненный путь. Музыка гремела и поднималась к небесам. Но явственно пробивалась в ней, крепла и звенела трагическая струна. Таковы судьбы всех мессий. Печально, блин!
Послушникам объявил – слышу голос отца своего!
- Так явственно слышу – протяни руку, дотронешься.
Нарисовав страшный образ нечистого, так запугал простодушных слушателей, что потом пришлось уговаривать их не бояться мыслей своих, а бояться реальных преступников.
- Мастер, а ты сам с дьяволом встречался?
- Теоретически да.
- И пострадал?
- Практически – от злых людей, чьими душами он овладел.
Итак, я стал учеником башмачника, а на досуге проповедовал. И вот что понял – ненужных знаний не бывает. Пусть не учил я теологию – так, где-то что-то читал, от кого-то слыхал, остальное домыслил. И предположить не мог, что когда-то все пригодится. Ну, неплохо. Хотя Творец наверняка поразвлекался, если бы слышал меня.
Но вот диво дивное – чем больше я проповедовал, тем больше чувствовал, что глупею. И как бороться с собственной глупостью?
Башмачник нахваливал:
- Работать можешь, а еще лучше говорить. Не здесь тебе надо сидеть. С твоими талантами – в правители города.
- А зачем мне правителем?
И даже вперед подался, чтобы лучше услышать ответ.
Башмачник растерялся – как объяснить очевидное?
- Богатства много будет, - медленно, как больному на голову, объяснял. – Слуги все за тебя будут делать. А ты будешь лежать и блаженствовать.
- И так лежу, и никакого в этом блаженства не вижу, - проворчал недоуменно.
- Эй, не морочь мне голову, - рассердился башмачник. – Правитель города – это власть. Власть сама по себе сладость. И в семье власть – тоже сладость. И я свою власть никому не отдам.
- Власть ничто без законов, - тихо высказал заветную мысль.
Под заслуженное молчание диалог закончился.
Любил я ночами размышлять под тихое шуршание мышей по углам.
Исторический опыт утверждает, что особо плохого в существовании на низшей ступени социальной лестницы нет. Пусть холодно и голодно, но горение ума это не отменяет – скорее наоборот. А вот начальником быть – мало кайфа. Любым: и староста деревни, и правитель империи решают одни и те же проблемы. И количество действующих лиц примерно одно и то же. Император – он ведь не империей управляет на самом деле, а десятком министров. Не может ум человеческий эффективно руководить миллионами людей – вот в чем заблуждение правителей, всех без исключения. Людьми правят законы. Императоры приходят и уходят, а законы остаются. Императоры любят издавать законы – но только хорошие приживаются, а плохие пожирают своих создателей. Но это другая тема – ну ее…
И вдруг сладко защемило в груди. Представилось, как я внушаю законы Божьи, а мне внимают, доверчиво и восторженно… Блин! С моим ораторским искусством стать проповедником – самое то.
Озадаченно потер лоб. Это что же, судьба моя – стать для народа законотворцем божьим? А что? – кому-то же надо! Почему бы мне не стать первосвященником в этой Богом забытой стране?
Я вырезал подошвы из толстой кожи, протыкал их шилом, протягивал дратву…. а в душе пели и перекликались мелодии. Так бывало всякий раз, когда выходил на верный жизненный путь. Музыка гремела и поднималась к небесам. Но явственно пробивалась в ней, крепла и звенела трагическая струна. Таковы судьбы всех мессий. Печально, блин!
Послушникам объявил – слышу голос отца своего!
- Так явственно слышу – протяни руку, дотронешься.
-
Автор темыsantehlit
- Всего сообщений: 1399
- Зарегистрирован: 07.03.2018
- Образование: высшее техническое
Re: Клуб любителей исторической прозы
- Что он, Мастер, говорит?
- Он говорит – все, кто верует, должны жить и молиться вместе, владея общим имуществом. Но имущество это принадлежит Ему. Человек рождается, живет, работает лишь для Бога – Ему он строит жилища с высокими куполами и большие монастыри, в которых молятся, каются и работают верующие….
Другого общественного устроения не знал – коммунизм мне ближе всего.
- Ты этому веришь?
- Мне нет нужды верить, я это знаю.
Есть в человеке много непостижимого для него самого. Все таинственное и высокое в нас принадлежит Богу, зато людям присущ здравый смысл. Но странно устроен человек – с невероятной жадностью гребет к себе все на свете; безмерно страдает, когда ему чего-то недостает. А потом вдруг спускает все нажитое с таким трудом. И жизнь свою ненароком. Но может остановиться и начать все сначала. В своих проповедях вещал: есть только один способ избавить человека от таких катаклизмов – общественная собственность и совместная жизнь верующих в единого Бога.
- Трех вещей жаждет человек. Первое – жить всегда или хоть на час, на день, на год дольше других. Второе – быть счастливым в любви, достатке, в друзьях и так далее. Счастье можно найти даже в страдании, если оно от великих чувств – например, воплощенной ненависти. Счастливым можно быть, умирая – при этом превозмогая, борясь, побеждая. Третье – знаний: даже ребенок с удовольствием открывает для себя мир. Жить, чтобы искать истину, в этом смысл человеческого существования. А вера в Бога – основа основ: с нее начинается сознательная жизнь; лишь она дает то, что так жаждет человек. Те, кто не верит в него, живут в грехе, и искупление будет ужасным.
Пытались мне возражать.
- Мастер, ты знаешь людей лишенных недостатков?
- Один перед вами.
- Но ведь ты же Сын Бога!
Блин! Заболтался!
О посиделках наших, разговорах и проповедях слухи пошли по городу. Это как – если кто-то что-то знает, он не удержится от соблазна сказать другому. Даже скупой, прячущий золото в подвалах, хвастает своей бережливостью. Так что уж говорить о людях, которые прикоснулись к чему-то новому. Осведомленность рвется из них, как загадочные глубинные силы, вызывающие землетрясения, порождая любопытство. Слухи разлетаются, как вспугнутые птицы. Новости стареют быстрее женщин и требуют новой информации по теме. Распространяются шепотом, приглушенными голосами, намеками – бывает достаточно взгляда, жеста, чтобы передать нечто важное.
Короче, о нас заговорили в народе – и я так понял: больше о коммуне, чем о Боге.
Однажды башмачник пришел в неурочный час весь не в духе.
- Что за сборища у тебя по ночам? Сдается, ты людей дуришь и в духовники метишь? Искренне говорю – не советую. Ладно, придут – тебя прибьют, а если мастерскую мою сожгут? Кто? Узнаешь, когда придут. На будущее – если не уверен, что можешь соврать убедительно, просто молчи. Лучше пусть тебя примут за идиота, чем за обманщика. Идиотов не убивают.
- Я никого не обманываю, - тихо сказал, потупив взор. – Я с благой вестью спустился на землю. Я – сын Бога.
- Из тебя божий сын, как из свиньи танцовщица. Ну, докажи.
Судорожный полу-вздох полу-всхлип сорвался с губ:
- Разве жизнь моя – не доказательство?
По лицу хозяина мастерской промелькнули отблески целой гаммы чувств – недоверие, страх, смущение и… злоба.
Басовитый башмачник зашипел, как змея, которую прищемило тележное колесо.
- Он говорит – все, кто верует, должны жить и молиться вместе, владея общим имуществом. Но имущество это принадлежит Ему. Человек рождается, живет, работает лишь для Бога – Ему он строит жилища с высокими куполами и большие монастыри, в которых молятся, каются и работают верующие….
Другого общественного устроения не знал – коммунизм мне ближе всего.
- Ты этому веришь?
- Мне нет нужды верить, я это знаю.
Есть в человеке много непостижимого для него самого. Все таинственное и высокое в нас принадлежит Богу, зато людям присущ здравый смысл. Но странно устроен человек – с невероятной жадностью гребет к себе все на свете; безмерно страдает, когда ему чего-то недостает. А потом вдруг спускает все нажитое с таким трудом. И жизнь свою ненароком. Но может остановиться и начать все сначала. В своих проповедях вещал: есть только один способ избавить человека от таких катаклизмов – общественная собственность и совместная жизнь верующих в единого Бога.
- Трех вещей жаждет человек. Первое – жить всегда или хоть на час, на день, на год дольше других. Второе – быть счастливым в любви, достатке, в друзьях и так далее. Счастье можно найти даже в страдании, если оно от великих чувств – например, воплощенной ненависти. Счастливым можно быть, умирая – при этом превозмогая, борясь, побеждая. Третье – знаний: даже ребенок с удовольствием открывает для себя мир. Жить, чтобы искать истину, в этом смысл человеческого существования. А вера в Бога – основа основ: с нее начинается сознательная жизнь; лишь она дает то, что так жаждет человек. Те, кто не верит в него, живут в грехе, и искупление будет ужасным.
Пытались мне возражать.
- Мастер, ты знаешь людей лишенных недостатков?
- Один перед вами.
- Но ведь ты же Сын Бога!
Блин! Заболтался!
О посиделках наших, разговорах и проповедях слухи пошли по городу. Это как – если кто-то что-то знает, он не удержится от соблазна сказать другому. Даже скупой, прячущий золото в подвалах, хвастает своей бережливостью. Так что уж говорить о людях, которые прикоснулись к чему-то новому. Осведомленность рвется из них, как загадочные глубинные силы, вызывающие землетрясения, порождая любопытство. Слухи разлетаются, как вспугнутые птицы. Новости стареют быстрее женщин и требуют новой информации по теме. Распространяются шепотом, приглушенными голосами, намеками – бывает достаточно взгляда, жеста, чтобы передать нечто важное.
Короче, о нас заговорили в народе – и я так понял: больше о коммуне, чем о Боге.
Однажды башмачник пришел в неурочный час весь не в духе.
- Что за сборища у тебя по ночам? Сдается, ты людей дуришь и в духовники метишь? Искренне говорю – не советую. Ладно, придут – тебя прибьют, а если мастерскую мою сожгут? Кто? Узнаешь, когда придут. На будущее – если не уверен, что можешь соврать убедительно, просто молчи. Лучше пусть тебя примут за идиота, чем за обманщика. Идиотов не убивают.
- Я никого не обманываю, - тихо сказал, потупив взор. – Я с благой вестью спустился на землю. Я – сын Бога.
- Из тебя божий сын, как из свиньи танцовщица. Ну, докажи.
Судорожный полу-вздох полу-всхлип сорвался с губ:
- Разве жизнь моя – не доказательство?
По лицу хозяина мастерской промелькнули отблески целой гаммы чувств – недоверие, страх, смущение и… злоба.
Басовитый башмачник зашипел, как змея, которую прищемило тележное колесо.
-
Автор темыsantehlit
- Всего сообщений: 1399
- Зарегистрирован: 07.03.2018
- Образование: высшее техническое
Re: Клуб любителей исторической прозы
- Забудь, что сейчас говорил! Еще раз попытаешься заикнуться, я тебя выкину, как издохшую мышь. Уразумел? Свинячий хвост ты, а не отпрыск бога.
Мой квартиро и работодатель бросил на меня полный ненависти взгляд и ушел, закрыв снаружи входную дверь на запор. На улице загалдели собравшиеся на проповедь мужики, ругаясь с башмачником.
Отвесив ему мысленную затрещину, принялся размышлять – что же делать?
Было о чем призадуматься.
Ах да, я забыл сказать – неволя моя закончилась с бегством Кабана. Башмачник построил наши отношения, как хозяин с работником, вольным отчалить в любое время в любом направлении. Плату за работу он мне не давал, но кормил, и было где жить. Говорили мы о МВЖС. Здоровым, я обещал, больше пользы ему принести. На что, соглашаясь, башмачник сказал – он де не любитель путешествий. Да и не богат – что было правдой.
Итак, что же делать? Может, с идей стать духовным лидером безбожного населения города я действительно выгляжу в глазах хозяина дурачком с погремушкой? Тогда…. Прекратить проповеди, попросить прощения у башмачника? За ложь о родстве с Богом разрешить ему попинать меня? Но чтобы не больно. Наверное, он не зря взбеленился – человек-то хороший. Вдруг и вправду так случится, что спалят мастерскую. Пусть меня убьют – это не страшно: благополучно вернусь в свой обустроенный век. И буду мучиться сожалениями и раскаяниями за набедакуренное здесь.
Да уж, ситуация щекотливая. Мои убеждения всегда остаются при мне. Но идейная борьба в их число не входит. Я реалист и прекрасно понимаю – любая религия есть продукт творчества ума человеческого. Сейчас нахожусь в стране, начисто лишенной признаков теологии. Можно было стать первооткрывателем и сделать на этом карьеру. Но на рожон лезут только дураки и самоубийцы. Уж чего-чего, а этого добра – идейных придурков – и в нашем цивилизованном веке полно. Во всех уголках земного шара воротят они дела. Посмотришь на них, послушаешь и заречешься от идейного фанатизма раз и навсегда. Как гласит народная мудрость – будь проще, и тебе станут реже давать в зубы.
Но ведь я уже влез в эту байду по самые помидоры – сам себя почти убедил. И теперь, даже если бы знал как, сразу измениться мне не под силу.
Проснувшись среди ночи, восстановил в памяти все произошедшее на закате и…. ужаснулся. Мамочки! Во что же я вляпался! Только сейчас с ужасом осознал все последствия бездумного желания выбиться в духовные лидеры, объявив себя Сыном Бога.
Что делать? Скорее всего, попросить хозяина прикопать мой трупик под ближайшим деревом, пока фанатики с обеих сторон (враги и сторонники) не разгромили его мастерскую. Или убраться отсюда на площадь городскую? – мне ведь даже нищие милостыню приносили: проживу.
«Толян, одумайся! – кричало подсознание. – Сейчас тебя хозяин закрыл от фанатов, а на площади ты будешь совсем беззащитным».
«А была, не была – один раз живем! На площадь – и проповедовать!»
«Ну и дурак!»
«Дуракам всегда везет!»
Башмачник утром пришел – я ему:
- Дай руку.
- Зачем?
- Заберу для своей коллекции оторванных конечностей. Есть у меня такое хобби.
Преисполненный подозрений все-таки выделил в мое распоряжение мозолистую пятерню – да так сдавил мне ладонь, что слезы брызнули. Тем не менее:
- Спасибо за все, и последняя просьба – перенеси меня на площадь.
- Ты мужественный человек! – с печалью в голосе сказал башмачник. – Но не сын Бога и там погибнешь.
Мой квартиро и работодатель бросил на меня полный ненависти взгляд и ушел, закрыв снаружи входную дверь на запор. На улице загалдели собравшиеся на проповедь мужики, ругаясь с башмачником.
Отвесив ему мысленную затрещину, принялся размышлять – что же делать?
Было о чем призадуматься.
Ах да, я забыл сказать – неволя моя закончилась с бегством Кабана. Башмачник построил наши отношения, как хозяин с работником, вольным отчалить в любое время в любом направлении. Плату за работу он мне не давал, но кормил, и было где жить. Говорили мы о МВЖС. Здоровым, я обещал, больше пользы ему принести. На что, соглашаясь, башмачник сказал – он де не любитель путешествий. Да и не богат – что было правдой.
Итак, что же делать? Может, с идей стать духовным лидером безбожного населения города я действительно выгляжу в глазах хозяина дурачком с погремушкой? Тогда…. Прекратить проповеди, попросить прощения у башмачника? За ложь о родстве с Богом разрешить ему попинать меня? Но чтобы не больно. Наверное, он не зря взбеленился – человек-то хороший. Вдруг и вправду так случится, что спалят мастерскую. Пусть меня убьют – это не страшно: благополучно вернусь в свой обустроенный век. И буду мучиться сожалениями и раскаяниями за набедакуренное здесь.
Да уж, ситуация щекотливая. Мои убеждения всегда остаются при мне. Но идейная борьба в их число не входит. Я реалист и прекрасно понимаю – любая религия есть продукт творчества ума человеческого. Сейчас нахожусь в стране, начисто лишенной признаков теологии. Можно было стать первооткрывателем и сделать на этом карьеру. Но на рожон лезут только дураки и самоубийцы. Уж чего-чего, а этого добра – идейных придурков – и в нашем цивилизованном веке полно. Во всех уголках земного шара воротят они дела. Посмотришь на них, послушаешь и заречешься от идейного фанатизма раз и навсегда. Как гласит народная мудрость – будь проще, и тебе станут реже давать в зубы.
Но ведь я уже влез в эту байду по самые помидоры – сам себя почти убедил. И теперь, даже если бы знал как, сразу измениться мне не под силу.
Проснувшись среди ночи, восстановил в памяти все произошедшее на закате и…. ужаснулся. Мамочки! Во что же я вляпался! Только сейчас с ужасом осознал все последствия бездумного желания выбиться в духовные лидеры, объявив себя Сыном Бога.
Что делать? Скорее всего, попросить хозяина прикопать мой трупик под ближайшим деревом, пока фанатики с обеих сторон (враги и сторонники) не разгромили его мастерскую. Или убраться отсюда на площадь городскую? – мне ведь даже нищие милостыню приносили: проживу.
«Толян, одумайся! – кричало подсознание. – Сейчас тебя хозяин закрыл от фанатов, а на площади ты будешь совсем беззащитным».
«А была, не была – один раз живем! На площадь – и проповедовать!»
«Ну и дурак!»
«Дуракам всегда везет!»
Башмачник утром пришел – я ему:
- Дай руку.
- Зачем?
- Заберу для своей коллекции оторванных конечностей. Есть у меня такое хобби.
Преисполненный подозрений все-таки выделил в мое распоряжение мозолистую пятерню – да так сдавил мне ладонь, что слезы брызнули. Тем не менее:
- Спасибо за все, и последняя просьба – перенеси меня на площадь.
- Ты мужественный человек! – с печалью в голосе сказал башмачник. – Но не сын Бога и там погибнешь.
-
Автор темыsantehlit
- Всего сообщений: 1399
- Зарегистрирован: 07.03.2018
- Образование: высшее техническое
Re: Клуб любителей исторической прозы
- Ты прости, но мне не верится, что можно предсказать судьбу, только подержавшись за руку – вдруг все получится наоборот?
Хозяин покликал четырех соседей из числа моих фанатов, пожертвовал кресло. Еще полчаса тряски, и я в центре города в тени раскидистого дерева на площади вымощенной булыжником.
Мои впечатления на новом месте?
Архитектурный стиль центра города лишен фантазии и скорее убог. Наблюдается некая ограниченность достопримечательностей – другими словами, их нет вообще, если не считать таковой большую мусорную кучу (куда я ползал по нужде) прямо на площади. Здесь сходились дороги купцов и покупателей, мошенников и просто искателей приключений.
Добрый башмачник подарил мне щетки для чистки обуви и корзину плетеную для хранения оных. Я стал не нищим, а чистильщиком обуви на шумном базаре. Лучше б шарманку – эх, погибает во мне менестрель!
Однако настроение совсем не лирическое. Поссориться с другом плохо, но куда хуже узнать, что тот, кого ты считал своим другом, отнюдь не испытывает к тебе схожих чувств.
Я с чего вообще заговорил о дружбе? Кто такой друг? Для одних друг – это собутыльник. Другие считают таковым всякого, кто готов дать в долг и надолго забыть об этом. Общепризнанно: друг – это человек всегда готовый прийти на помощь в беде, пособит делом или советом, скажет правду в лицо. Наверное, я добром платил башмачнику за добро, но в душе хотел считать его другом. Хорошо помню, как он Кабана за меня приласкал: тот, наверное, до сих пор среди зайцев свой – окосел и резво бегает. Как же мне теперь обидно узнать, что мои хорошие намерения оказались не поняты и были отброшены за ненадобностью.
А чего я собственно хотел? Чтобы свободный мастеровой человек с восторгом принял дружбу раба и калеки? Ведь знал это, а напридумывал невесть что! Показалось, башмачник другой – не как все. Ага, как же! Лишь только возникла угроза его благополучию – выкинул из дому, как дохлую мышь! Получил реальностью по оптимизму? Другой раз будешь умнее. Хотя, если уж Бог не дал ума сразу, откуда ж ему потом взяться?
Этими размышлениями развлекал себя день. К вечеру собрались мои фанаты – накормили, слово за слово разговорились, и до глубокой ночи шли дебаты, что есть Бог. Одно хорошо – я теперь свободен как ветер, и не надо вставать на работу с приходом хозяина.
Все-таки поразительно, как отсутствие пищи (или ее гарантии) влияет на аппетит. Живя у башмачника, никогда не думал о еде и воротил нос от того, что приносили нищие. Теперь ел все, чем угощали (клининговый бизнес мой не давал результатов) и всегда хотел есть. Именно так!
Ужас! А как пахло едой на базаре! Готовые мясо, рыба, блюда из грибов, мед, ягоды, фрукты, овощи – ароматы, выворачивающие душу.
Нет, для душевного спокойствия надо было выбрать место поглуше.
Единственное спасение – развлекать себя думами.
Анализируя все происшедшее со мной, пришел к выводу – для того и существует закон всемирного невезения, чтобы я в него вляпался. И как следствие физических недостатков – стал похож на человека с проблемами умственного развития: то опиум для народа глаголю, то настойку из мухоморов готовлю. И коль я врать не люблю – это ж о скольких вещах забывать нельзя! – ну ее к черту, такую жизнь!
Когда сумерки сжирали последние солнечные лучи, базар пустел – один за другим появлялись мои ученики.
От длительного сидения затек главный орган, подвергающийся нагрузке – тот, что пониже спины. И поясница начала выказывать свое недовольство моей неподвижностью. Пришлось спуститься с кресла (трона?) и на булыжной мостовой принять позу римского патриция.
Хозяин покликал четырех соседей из числа моих фанатов, пожертвовал кресло. Еще полчаса тряски, и я в центре города в тени раскидистого дерева на площади вымощенной булыжником.
Мои впечатления на новом месте?
Архитектурный стиль центра города лишен фантазии и скорее убог. Наблюдается некая ограниченность достопримечательностей – другими словами, их нет вообще, если не считать таковой большую мусорную кучу (куда я ползал по нужде) прямо на площади. Здесь сходились дороги купцов и покупателей, мошенников и просто искателей приключений.
Добрый башмачник подарил мне щетки для чистки обуви и корзину плетеную для хранения оных. Я стал не нищим, а чистильщиком обуви на шумном базаре. Лучше б шарманку – эх, погибает во мне менестрель!
Однако настроение совсем не лирическое. Поссориться с другом плохо, но куда хуже узнать, что тот, кого ты считал своим другом, отнюдь не испытывает к тебе схожих чувств.
Я с чего вообще заговорил о дружбе? Кто такой друг? Для одних друг – это собутыльник. Другие считают таковым всякого, кто готов дать в долг и надолго забыть об этом. Общепризнанно: друг – это человек всегда готовый прийти на помощь в беде, пособит делом или советом, скажет правду в лицо. Наверное, я добром платил башмачнику за добро, но в душе хотел считать его другом. Хорошо помню, как он Кабана за меня приласкал: тот, наверное, до сих пор среди зайцев свой – окосел и резво бегает. Как же мне теперь обидно узнать, что мои хорошие намерения оказались не поняты и были отброшены за ненадобностью.
А чего я собственно хотел? Чтобы свободный мастеровой человек с восторгом принял дружбу раба и калеки? Ведь знал это, а напридумывал невесть что! Показалось, башмачник другой – не как все. Ага, как же! Лишь только возникла угроза его благополучию – выкинул из дому, как дохлую мышь! Получил реальностью по оптимизму? Другой раз будешь умнее. Хотя, если уж Бог не дал ума сразу, откуда ж ему потом взяться?
Этими размышлениями развлекал себя день. К вечеру собрались мои фанаты – накормили, слово за слово разговорились, и до глубокой ночи шли дебаты, что есть Бог. Одно хорошо – я теперь свободен как ветер, и не надо вставать на работу с приходом хозяина.
Все-таки поразительно, как отсутствие пищи (или ее гарантии) влияет на аппетит. Живя у башмачника, никогда не думал о еде и воротил нос от того, что приносили нищие. Теперь ел все, чем угощали (клининговый бизнес мой не давал результатов) и всегда хотел есть. Именно так!
Ужас! А как пахло едой на базаре! Готовые мясо, рыба, блюда из грибов, мед, ягоды, фрукты, овощи – ароматы, выворачивающие душу.
Нет, для душевного спокойствия надо было выбрать место поглуше.
Единственное спасение – развлекать себя думами.
Анализируя все происшедшее со мной, пришел к выводу – для того и существует закон всемирного невезения, чтобы я в него вляпался. И как следствие физических недостатков – стал похож на человека с проблемами умственного развития: то опиум для народа глаголю, то настойку из мухоморов готовлю. И коль я врать не люблю – это ж о скольких вещах забывать нельзя! – ну ее к черту, такую жизнь!
Когда сумерки сжирали последние солнечные лучи, базар пустел – один за другим появлялись мои ученики.
От длительного сидения затек главный орган, подвергающийся нагрузке – тот, что пониже спины. И поясница начала выказывать свое недовольство моей неподвижностью. Пришлось спуститься с кресла (трона?) и на булыжной мостовой принять позу римского патриция.
-
Автор темыsantehlit
- Всего сообщений: 1399
- Зарегистрирован: 07.03.2018
- Образование: высшее техническое
Re: Клуб любителей исторической прозы
Еще один нищий подошел:
- Прими, Мастер, мои подношения.
Скинув с плеча мешок, он стал рыться в нем, в поисках ингредиентов для предстоящего ужина. Я полулежал и смотрел на его неспешные движения, ни о чем не думая – просто наслаждался прохладой наступающей ночи.
- Эй, Мастер, что есть звезды?
Вот так всегда! Только расслабишься, размечтаешься… бамс! Пинок под зад – привет от жизни! Дескать – я на месте не стою и тебе не дам!
Ну, да ладно…. С другой стороны – так приятно ощущать себя всезнайкой, когда в рот глядят и внимают каждому слову. Глядишь, за умного примут. И еще – в просвещении есть эффект подчинения. Вспомнились школа, институт, даже учебка анапская, где меня насыщали различными знаниями. А потом требовали их предъявить. Другое дело, книга – и интересно, и познавательно, и никто ничего не требует от тебя. Историю, географию, астрономию… изучал я не на уроках.
Так что там у нас? Звезды небесные…. Я вернулся в кресло – началась проповедь.
Объяснил все, как знал. В простоте – сила! А вам бы все Бога поминать?
Что-то в моих куцых мозгах бумснуло, будто огненный шар взорвался, и догадка изволила посетить голову, отягощенную знаниями двадцатого века. Ну, конечно же! И как мог забыть? Почему не вспомнил об этом раньше? Ведь я – инженер. Могу, к примеру, построить ветряной насос, водопровод и подавать живительную влагу из реки прямо сюда, на прокаленную солнцем площадь. Чтоб фонтан бил. Объявить это чудом Господним. Дальше – больше! Надо использовать свои знания, чтобы убедить этих людей в своей незаурядности. Анатоль Всемогущий – звучит гордо!
Я от души потянулся, зевнул и… наткнулся взглядом на меня окружавших. Они расположились живописной группой, кому как удобно, и с интересом наблюдали за моими действиями. Что им здесь, театр? Было бы на что смотреть. Другое дело – умные проповеди….
- Вы чего? – обвел их недоуменным взглядом.
- Да вот, наблюдаем Мастера за работой. Потрясающее зрелище – ты сидишь, как замороженный кусок мяса, только губы шевелятся. Это нам впору спрашивать – ты чего? Богу молился?
- А вы думали, фиги комарам кручу? Конечно же, молюсь о спасении душ ваших.
- Бог тебя слышит?
- А то! Вот прямо сейчас повелел создать здесь на площади фонтан, чтобы каждый желающий мог свою жажду утолить.
Народ понимающе закивал головами – вода в жаркий день ой как необходима.
Нехорошее предчувствие холодной змейкой пробежало по телу.
- Погодите…. Он велел нам создавать – вы будете мне помогать?
Народ шустро зашевелился вокруг, пытая меня на предмет самочувствия и дополнительных желаний – ну, там, есть, спать, сказочку на ночь…. Пришлось убеждать моих прихожан в своем полном довольствии жизнью.
Калекой быть плохо! Мерзко, противно, гадко… ну и так далее. Единственный плюс – внимание и забота, которыми при этом оделяют. Да и то не всегда. Да и то не всех. Меня, к примеру, чтят Мастером и сыном Бога, а не за то, что не могу ходить.
Впрочем, оставим это – тут дела поважнее настигли.
Как только утром мы собрались на реку – я, естественно, на носилках: они легче трона – на одной из узких улочек ведущих с площади нас встретила очень «горячая» и тесная (в прямом смысле слова) компания. Впереди мужики с мотыгами и дрынами. Чуть дальше расположился зрительный ряд из стариков, женщин и детишек. На их лицах читалось возмущенное негодование пополам с предвкушением редкого зрелища. Видать, не каждый день в городе уму-разуму публично учат.
- Прими, Мастер, мои подношения.
Скинув с плеча мешок, он стал рыться в нем, в поисках ингредиентов для предстоящего ужина. Я полулежал и смотрел на его неспешные движения, ни о чем не думая – просто наслаждался прохладой наступающей ночи.
- Эй, Мастер, что есть звезды?
Вот так всегда! Только расслабишься, размечтаешься… бамс! Пинок под зад – привет от жизни! Дескать – я на месте не стою и тебе не дам!
Ну, да ладно…. С другой стороны – так приятно ощущать себя всезнайкой, когда в рот глядят и внимают каждому слову. Глядишь, за умного примут. И еще – в просвещении есть эффект подчинения. Вспомнились школа, институт, даже учебка анапская, где меня насыщали различными знаниями. А потом требовали их предъявить. Другое дело, книга – и интересно, и познавательно, и никто ничего не требует от тебя. Историю, географию, астрономию… изучал я не на уроках.
Так что там у нас? Звезды небесные…. Я вернулся в кресло – началась проповедь.
Объяснил все, как знал. В простоте – сила! А вам бы все Бога поминать?
Что-то в моих куцых мозгах бумснуло, будто огненный шар взорвался, и догадка изволила посетить голову, отягощенную знаниями двадцатого века. Ну, конечно же! И как мог забыть? Почему не вспомнил об этом раньше? Ведь я – инженер. Могу, к примеру, построить ветряной насос, водопровод и подавать живительную влагу из реки прямо сюда, на прокаленную солнцем площадь. Чтоб фонтан бил. Объявить это чудом Господним. Дальше – больше! Надо использовать свои знания, чтобы убедить этих людей в своей незаурядности. Анатоль Всемогущий – звучит гордо!
Я от души потянулся, зевнул и… наткнулся взглядом на меня окружавших. Они расположились живописной группой, кому как удобно, и с интересом наблюдали за моими действиями. Что им здесь, театр? Было бы на что смотреть. Другое дело – умные проповеди….
- Вы чего? – обвел их недоуменным взглядом.
- Да вот, наблюдаем Мастера за работой. Потрясающее зрелище – ты сидишь, как замороженный кусок мяса, только губы шевелятся. Это нам впору спрашивать – ты чего? Богу молился?
- А вы думали, фиги комарам кручу? Конечно же, молюсь о спасении душ ваших.
- Бог тебя слышит?
- А то! Вот прямо сейчас повелел создать здесь на площади фонтан, чтобы каждый желающий мог свою жажду утолить.
Народ понимающе закивал головами – вода в жаркий день ой как необходима.
Нехорошее предчувствие холодной змейкой пробежало по телу.
- Погодите…. Он велел нам создавать – вы будете мне помогать?
Народ шустро зашевелился вокруг, пытая меня на предмет самочувствия и дополнительных желаний – ну, там, есть, спать, сказочку на ночь…. Пришлось убеждать моих прихожан в своем полном довольствии жизнью.
Калекой быть плохо! Мерзко, противно, гадко… ну и так далее. Единственный плюс – внимание и забота, которыми при этом оделяют. Да и то не всегда. Да и то не всех. Меня, к примеру, чтят Мастером и сыном Бога, а не за то, что не могу ходить.
Впрочем, оставим это – тут дела поважнее настигли.
Как только утром мы собрались на реку – я, естественно, на носилках: они легче трона – на одной из узких улочек ведущих с площади нас встретила очень «горячая» и тесная (в прямом смысле слова) компания. Впереди мужики с мотыгами и дрынами. Чуть дальше расположился зрительный ряд из стариков, женщин и детишек. На их лицах читалось возмущенное негодование пополам с предвкушением редкого зрелища. Видать, не каждый день в городе уму-разуму публично учат.
-
Автор темыsantehlit
- Всего сообщений: 1399
- Зарегистрирован: 07.03.2018
- Образование: высшее техническое
Re: Клуб любителей исторической прозы
Нам дали пройти не больше десятка шагов, потом раздался яростный вопль и вперед выскочил шустрый такой дедок. Вытянув в нашу сторону перст, он грозно заверещал что-то. Преградившие нам дорогу сперва зароптали, потом загудели, а потом и вовсе взвыли с яростью религиозных фанатиков. Похоже, живыми нам мимо них не протиснуться. Впрочем, столбов с перекладинами тоже не будет – нас просто разорвут на куски. Потому что контролировать разбушевавшуюся толпу самому Господу не всегда под силу.
По правде, все это было глупо до абсурда. Если вдуматься – мы говорили о Боге, о сущем мире, никому зла не желали и не делали. Наоборот – собрались водопровод изладить для общественных нужд. А тут готовы нас растерзать. Кто эти люди? Откуда злоба?
Снова раздался рев, сопровождаемый потрясанием кулаков и руганью. И на нас устремилась лавина бородатых мужиков. Сторонники мои на мгновение замерли в замешательстве…. потом, бросив носилки (то бишь меня вместе с ними), кинулись прочь. По мне пронеслась волна перекошенных от жажды крови лиц.
3
Можно было по башмачнику догадаться, что в этом городе живут мастера и любители подраться. А вот убивать они не спешили. По мне пробежались, преследуя тех, кто кинулся в бегство – ногами сделали из меня отбивную и… забыли.
Крики стихли вдали, а я лежу себе – полужив, полумертв – как тот бедолага, наступивший на обосранные грабли, у которого лучший друг клизма. Уши ломит от тишины.
Но любопытство – страшная сила! Едва только понял, что жив и жить буду, задал судьбе вопрос – что дальше? Вывод напрашивался один – кто-то должен отнестись с участием к моей персоне, иначе погиб: сам ни на что не гожусь. Остается ждать – похоже, у меня развивается синдром хронического ожидания. Смерти не боялся. Смущало – как умру? что придется выдержать? что со мной будет в последние минуты или часы жизни? не увяжутся ли за мной здешние кошмары в мой цивильный 20-й век?
Да уж, нелегкий путь уготовил ты, Господи, самозваному сыну своему – просто дорога в никуда. Только и по ней двигаться не могу – как Шурик гостеприимным кавказцам говорил: не имею физической возможности. Впрочем, намечается тенденция к стабильности. Стабильность есть постоянство, а тут: за что ни возьмись, все прахом – и светская карьера, и духовная…. Стало быть, в неудачах завидное постоянство – чтобы понять это, не надо Спинозой быть! И чего от меня тебе, Боже, надо?
Это я жаловался Богу на Бога. Небеса всеблагие, ну и дурак же!
Однако же, госпожа удача если и не сопутствовала мне во всем и всегда, то хотя бы время от времени свои косые взгляды в мою стороны кидала. По крайней мере, пребывание мое на обезлюдевшей улице продолжалось недолго.
Рядом тихим шорохом послышались шаги.
Кто это там обо мне вдруг вспомнил?
С трудом повернул голову. Женщина. Хорошенькая и нарядно одетая – видать, не из бедных. Осторожно двигалась в моем направлении. Остановилась.
Ненароком Ахматова вспомнилась:
Если ты смерть – отчего же ты плачешь сама?
Если ты радость – то радость такой не бывает….
То ли смерть, то ли радость спросила меня:
По правде, все это было глупо до абсурда. Если вдуматься – мы говорили о Боге, о сущем мире, никому зла не желали и не делали. Наоборот – собрались водопровод изладить для общественных нужд. А тут готовы нас растерзать. Кто эти люди? Откуда злоба?
Снова раздался рев, сопровождаемый потрясанием кулаков и руганью. И на нас устремилась лавина бородатых мужиков. Сторонники мои на мгновение замерли в замешательстве…. потом, бросив носилки (то бишь меня вместе с ними), кинулись прочь. По мне пронеслась волна перекошенных от жажды крови лиц.
3
Можно было по башмачнику догадаться, что в этом городе живут мастера и любители подраться. А вот убивать они не спешили. По мне пробежались, преследуя тех, кто кинулся в бегство – ногами сделали из меня отбивную и… забыли.
Крики стихли вдали, а я лежу себе – полужив, полумертв – как тот бедолага, наступивший на обосранные грабли, у которого лучший друг клизма. Уши ломит от тишины.
Но любопытство – страшная сила! Едва только понял, что жив и жить буду, задал судьбе вопрос – что дальше? Вывод напрашивался один – кто-то должен отнестись с участием к моей персоне, иначе погиб: сам ни на что не гожусь. Остается ждать – похоже, у меня развивается синдром хронического ожидания. Смерти не боялся. Смущало – как умру? что придется выдержать? что со мной будет в последние минуты или часы жизни? не увяжутся ли за мной здешние кошмары в мой цивильный 20-й век?
Да уж, нелегкий путь уготовил ты, Господи, самозваному сыну своему – просто дорога в никуда. Только и по ней двигаться не могу – как Шурик гостеприимным кавказцам говорил: не имею физической возможности. Впрочем, намечается тенденция к стабильности. Стабильность есть постоянство, а тут: за что ни возьмись, все прахом – и светская карьера, и духовная…. Стало быть, в неудачах завидное постоянство – чтобы понять это, не надо Спинозой быть! И чего от меня тебе, Боже, надо?
Это я жаловался Богу на Бога. Небеса всеблагие, ну и дурак же!
Однако же, госпожа удача если и не сопутствовала мне во всем и всегда, то хотя бы время от времени свои косые взгляды в мою стороны кидала. По крайней мере, пребывание мое на обезлюдевшей улице продолжалось недолго.
Рядом тихим шорохом послышались шаги.
Кто это там обо мне вдруг вспомнил?
С трудом повернул голову. Женщина. Хорошенькая и нарядно одетая – видать, не из бедных. Осторожно двигалась в моем направлении. Остановилась.
Ненароком Ахматова вспомнилась:
Если ты смерть – отчего же ты плачешь сама?
Если ты радость – то радость такой не бывает….
То ли смерть, то ли радость спросила меня:
-
Автор темыsantehlit
- Всего сообщений: 1399
- Зарегистрирован: 07.03.2018
- Образование: высшее техническое
Re: Клуб любителей исторической прозы
- Ты кто?
Врать и прихериваться сил не осталось.
- Человек…, - и поспешно добавил, - человек разумный: умею писать, читать и считать… петь и стихи сочинять (?).
Сердце бешено колотилось, силясь разорвать грудь и выпорхнуть наружу, как свободолюбивая пташка.
- Почему тут лежишь, весь избитый?
- Избили и бросили, сил нет подняться.
- Кто?
- Те, кто не любит умных людей.
- Где ты живешь?
- Нигде, госпожа.
- Вставай и следуй за мной, если, конечно, жить хочешь в доме, а не на улице прямо здесь. Давай, помогу.
Она взяла меня за руку и попыталась привести в вертикальное положение. Я слабо дернулся с надеждой помочь и следом – невыносимая боль в спине, и черная ночь в глазах. Охо-хоюшки!
Очнулся от плеска воды у самой макушки. Не сразу, но понял – ложе мое на плоту. Надо мною купол шатра. Слышны голоса на берегу, а вокруг ни души. Зато на расстоянии вытянутой руки миска глиняная с едой – жаркое из…. ну, пусть будет заяц, с хрустящей ароматной корочкой. Сглотнул вмиг наполнившую рот слюну и накинулся на остывшее, но такое восхитительное мясо. Пару раз прижал челюстями и заглотил как змея мышку. Лишь бы поскорее заглушить жадное урчание живота, требующего провианта.
Что ж, каждый день пребывания в этом мире преподносит новые знания истины. Такие, к примеру – если хочешь чего-то добиться, научись ждать и верить; останавливаясь на полпути, никогда не дойдешь до конца дороги. Вот и эта встреча с прекрасной незнакомкой позволила мне усвоить еще одну весьма ценную закономерность – хорошая еда после долгого воздержания способна накрепко привязать чувством благодарности. Я не сказал, чувством любви – прекрасная незнакомка оказалась фавориткой хозяина. А тот еще тот тип….
Среднего роста, плотный, круглоголовый, с небольшой черной бородкой клинышком, круглоглазый. Бросалась в глаза очень мощная, толстая шея, в народе такую называют «бычья», огромные, сильно оттопыренные уши и непропорционально длинные руки с широкими ладонями и короткими, по всей видимости, очень сильными, пальцами. В целом он производил малоприятное впечатление (может, виноваты в том были его черные навыкате глаза, смотрящие на мир с недоброй пристальностью охотника, а может быть, презрительная усмешка, словно навеки застывшая на толстых губах). Но при этом было вполне очевидно, что это человек сильный, решительный и волевой, привыкший больше делать, чем говорить. Именно такие люди становятся очень опасны, если попадают во власть или в криминальные структуры, ибо добиваются лидерства жестоко и целеустремленно. А может, лишка надумал? – часто жизнь лепит наши физиономии так же странно, как и судьбы. Наверное, хозяин подкупил Бога обещанием бороться за его заповедь «не прелюбодействуй» в обмен на атлетическую внешность и удачу в делах. А я, должно быть, в это время в носу ковырялся, потому-то он у меня такой и вышел…
- Ну что, насытился? – вырос он в шатре предо мной. – Тогда, может, расскажешь, кто ты есть и какими судьбами оказался в здешних краях? Тем более в таком виде.
Я замялся – правды не скажешь, врать про родство с Богом стал опасаться, дабы избежать повторения уже имевших место неприятностей. Потом встрепенулся, сбрасывая сонное оцепенение после сытной еды – да была, не была! «Здесь помню, здесь не помню» - хорошая отмазка в духе Доцента из «Джентльменов удачи».
Врать и прихериваться сил не осталось.
- Человек…, - и поспешно добавил, - человек разумный: умею писать, читать и считать… петь и стихи сочинять (?).
Сердце бешено колотилось, силясь разорвать грудь и выпорхнуть наружу, как свободолюбивая пташка.
- Почему тут лежишь, весь избитый?
- Избили и бросили, сил нет подняться.
- Кто?
- Те, кто не любит умных людей.
- Где ты живешь?
- Нигде, госпожа.
- Вставай и следуй за мной, если, конечно, жить хочешь в доме, а не на улице прямо здесь. Давай, помогу.
Она взяла меня за руку и попыталась привести в вертикальное положение. Я слабо дернулся с надеждой помочь и следом – невыносимая боль в спине, и черная ночь в глазах. Охо-хоюшки!
Очнулся от плеска воды у самой макушки. Не сразу, но понял – ложе мое на плоту. Надо мною купол шатра. Слышны голоса на берегу, а вокруг ни души. Зато на расстоянии вытянутой руки миска глиняная с едой – жаркое из…. ну, пусть будет заяц, с хрустящей ароматной корочкой. Сглотнул вмиг наполнившую рот слюну и накинулся на остывшее, но такое восхитительное мясо. Пару раз прижал челюстями и заглотил как змея мышку. Лишь бы поскорее заглушить жадное урчание живота, требующего провианта.
Что ж, каждый день пребывания в этом мире преподносит новые знания истины. Такие, к примеру – если хочешь чего-то добиться, научись ждать и верить; останавливаясь на полпути, никогда не дойдешь до конца дороги. Вот и эта встреча с прекрасной незнакомкой позволила мне усвоить еще одну весьма ценную закономерность – хорошая еда после долгого воздержания способна накрепко привязать чувством благодарности. Я не сказал, чувством любви – прекрасная незнакомка оказалась фавориткой хозяина. А тот еще тот тип….
Среднего роста, плотный, круглоголовый, с небольшой черной бородкой клинышком, круглоглазый. Бросалась в глаза очень мощная, толстая шея, в народе такую называют «бычья», огромные, сильно оттопыренные уши и непропорционально длинные руки с широкими ладонями и короткими, по всей видимости, очень сильными, пальцами. В целом он производил малоприятное впечатление (может, виноваты в том были его черные навыкате глаза, смотрящие на мир с недоброй пристальностью охотника, а может быть, презрительная усмешка, словно навеки застывшая на толстых губах). Но при этом было вполне очевидно, что это человек сильный, решительный и волевой, привыкший больше делать, чем говорить. Именно такие люди становятся очень опасны, если попадают во власть или в криминальные структуры, ибо добиваются лидерства жестоко и целеустремленно. А может, лишка надумал? – часто жизнь лепит наши физиономии так же странно, как и судьбы. Наверное, хозяин подкупил Бога обещанием бороться за его заповедь «не прелюбодействуй» в обмен на атлетическую внешность и удачу в делах. А я, должно быть, в это время в носу ковырялся, потому-то он у меня такой и вышел…
- Ну что, насытился? – вырос он в шатре предо мной. – Тогда, может, расскажешь, кто ты есть и какими судьбами оказался в здешних краях? Тем более в таком виде.
Я замялся – правды не скажешь, врать про родство с Богом стал опасаться, дабы избежать повторения уже имевших место неприятностей. Потом встрепенулся, сбрасывая сонное оцепенение после сытной еды – да была, не была! «Здесь помню, здесь не помню» - хорошая отмазка в духе Доцента из «Джентльменов удачи».
-
Автор темыsantehlit
- Всего сообщений: 1399
- Зарегистрирован: 07.03.2018
- Образование: высшее техническое
Re: Клуб любителей исторической прозы
В сухой и крайне информативной форме поведал, что не помню, как зовут, и откуда взялся, но в память пришел в рыбацкой сети, и далее все перипетии моего пребывания в этих краях. Эмоции и лишние описания избегали мою речь, как нечисть христовы храмы. Четко, ясно, доходчиво – будто финансовый отчет. Может, это наитие: ведь я же не знал в тот момент, что предо мною купец – короче, рассказ ему мой понравился, как и я сам.
- Счет разумеешь?
Я чуть было не ляпнул – высшее техническое образование!
- Могу вести баланс доходов-расходов, учет оборотных средств и имущества.
Мужчина задумался. Мыслительный процесс длился недолго и отнюдь не мучительно. Глупцом хозяин плота и палаток явно не был.
- Хорошо, - решился он. – Поживем, поглядим.
На том порешили. Еще организационные вопросы обсудили.
Ну вот, теперь можно с чистой совестью начинать новую жизнь. Спина как болела, так и болит, ноги не ходят, зато перспективы обозначились в плане бытия. К примеру, хозяин слугу мне приставил – подать, поднести, усадить; кресло для сидячей работы приказал смастрячить. Я против заботы и внимания ничего не имею.
Между тем, ярмарка в городе неумолимо приближалась к концу. Кое-кто из расторговавшихся купцов успел уже к родным чертогам отправиться. Засобирался и мой хозяин. Товары из палаток и сами палатки перетащили с городской площади на плот. Остался последний визит.
Согласно местной традиции, каждый год в последний день ярмарки здешний правитель устраивал пир в своей резиденции, куда приглашал самых богатых купцов и влиятельных гостей. В городе в это время всеобщее ликование – карнавал.
Хозяин был приглашен и наряжался со спасительницей моей, а я по его поручению, подсчитывал барыши. Денег в обиходе еще не было – меняли шило на мыло и называли это торговлей. Слуга мой (помощник?) перекладывал товары, я пересчитывал и бронзовым ножиком делал зарубки на палочках – сколько «мыла» в этой корзине, сколько «шила» вон в том кувшине…. И думал о деньгах. Не для того ли явился в сей мир, чтобы «изобрести» и «открыть» их? Всяких – медных, серебряных, золотых. Может, это стезя моя? Может, здесь карьеру сделаю – разбогатею и положу этот девственный мир к ногам своим.
Думал, думал и… ужаснулся. Есть у денег какое-то странное проклятие, типа – чем дальше в лес, тем толще партизаны! Ведь не зря же Библия предупреждает о многочисленных опасностях для души, таящихся на стезе служения Мамоне. Еще немного и звон монет станет самой прекрасной музыкой на земле. Эдак и до сквалыжничества докатиться недолго. Начну и я золото копить, в подушку зашивать, в сундуках да кувшинах по подвалам прятать, чтобы безлунной ночью спускаться и пересчитывать трясущимися руками. Худющий бледный скелетина в желтоватых отблесках золота. Худющий потому, что во всем себе отказывать стану, лишь бы очередной медяк сэкономить. Бледный потому, что на улице не буду появляться, дабы состояние без присмотра не оставлять – вдруг покусится кто? В общем – кошмар! С деньгами смириться можно, лишь когда их нет. И еще надо помнить, что в бизнесе все живут по закону курятника – столкни ближнего, нагадь на нижнего.
Такие мысли…. Как говорится: горе от ума – невежам живется легче!
М-дя… Партбюро родной бригады сторожевых кораблей поручило мне дурные привычки в себе искоренять, а я, недотепа, все больше новыми обзавожусь. Вот и еще одна появилась – в любой, самой пропащей ситуации строить фантастические планы своей молниеносной карьеры.
В общем, с меня причитается – если выберусь из передряг в этом мире и вернусь в свой, обязательно напишу благодарственное письмо в дальневосточный город Иман, в любимую 15-ю ОБСККа. Мол, начал умнеть – спасибо, братцы!
- Счет разумеешь?
Я чуть было не ляпнул – высшее техническое образование!
- Могу вести баланс доходов-расходов, учет оборотных средств и имущества.
Мужчина задумался. Мыслительный процесс длился недолго и отнюдь не мучительно. Глупцом хозяин плота и палаток явно не был.
- Хорошо, - решился он. – Поживем, поглядим.
На том порешили. Еще организационные вопросы обсудили.
Ну вот, теперь можно с чистой совестью начинать новую жизнь. Спина как болела, так и болит, ноги не ходят, зато перспективы обозначились в плане бытия. К примеру, хозяин слугу мне приставил – подать, поднести, усадить; кресло для сидячей работы приказал смастрячить. Я против заботы и внимания ничего не имею.
Между тем, ярмарка в городе неумолимо приближалась к концу. Кое-кто из расторговавшихся купцов успел уже к родным чертогам отправиться. Засобирался и мой хозяин. Товары из палаток и сами палатки перетащили с городской площади на плот. Остался последний визит.
Согласно местной традиции, каждый год в последний день ярмарки здешний правитель устраивал пир в своей резиденции, куда приглашал самых богатых купцов и влиятельных гостей. В городе в это время всеобщее ликование – карнавал.
Хозяин был приглашен и наряжался со спасительницей моей, а я по его поручению, подсчитывал барыши. Денег в обиходе еще не было – меняли шило на мыло и называли это торговлей. Слуга мой (помощник?) перекладывал товары, я пересчитывал и бронзовым ножиком делал зарубки на палочках – сколько «мыла» в этой корзине, сколько «шила» вон в том кувшине…. И думал о деньгах. Не для того ли явился в сей мир, чтобы «изобрести» и «открыть» их? Всяких – медных, серебряных, золотых. Может, это стезя моя? Может, здесь карьеру сделаю – разбогатею и положу этот девственный мир к ногам своим.
Думал, думал и… ужаснулся. Есть у денег какое-то странное проклятие, типа – чем дальше в лес, тем толще партизаны! Ведь не зря же Библия предупреждает о многочисленных опасностях для души, таящихся на стезе служения Мамоне. Еще немного и звон монет станет самой прекрасной музыкой на земле. Эдак и до сквалыжничества докатиться недолго. Начну и я золото копить, в подушку зашивать, в сундуках да кувшинах по подвалам прятать, чтобы безлунной ночью спускаться и пересчитывать трясущимися руками. Худющий бледный скелетина в желтоватых отблесках золота. Худющий потому, что во всем себе отказывать стану, лишь бы очередной медяк сэкономить. Бледный потому, что на улице не буду появляться, дабы состояние без присмотра не оставлять – вдруг покусится кто? В общем – кошмар! С деньгами смириться можно, лишь когда их нет. И еще надо помнить, что в бизнесе все живут по закону курятника – столкни ближнего, нагадь на нижнего.
Такие мысли…. Как говорится: горе от ума – невежам живется легче!
М-дя… Партбюро родной бригады сторожевых кораблей поручило мне дурные привычки в себе искоренять, а я, недотепа, все больше новыми обзавожусь. Вот и еще одна появилась – в любой, самой пропащей ситуации строить фантастические планы своей молниеносной карьеры.
В общем, с меня причитается – если выберусь из передряг в этом мире и вернусь в свой, обязательно напишу благодарственное письмо в дальневосточный город Иман, в любимую 15-ю ОБСККа. Мол, начал умнеть – спасибо, братцы!
-
Автор темыsantehlit
- Всего сообщений: 1399
- Зарегистрирован: 07.03.2018
- Образование: высшее техническое
Re: Клуб любителей исторической прозы
Вслед за купцом в город на карнавал отправилась и его команда, оставив немногочисленную охрану и меня в одиночестве. Хотя нет, компанию мне составили грустные размышления.
Ну что ж, на этот раз судьба свела меня с весьма неглупым и состоятельным человеком. У него было много имен – может, прозвищ? Кто-то называл его Лука, кто-то Максимом, кто-то Черным Хвостом…. И относились к нему тоже по-разному. Его ненавидели, боготворили, боялись, но все признавали одно: он был настоящим Хозяином – решительным, властным, смелым, сметливым…. Думаю, с ним можно и «дела варить», и до заветного МВЖС добраться. Вот спустимся на плоту по реке в его родной город и….
В планах у меня – открытие школы и университета, призванные обучать и воспитывать молодежь. Сам же и буду преподавать, а еще присмотрю умных и талантливых людей. Откроем монетный двор, кредитный банк и введем в обращение деньги – медные, серебряные и золотые монеты. Миром во все времена правил «золотой телец»! Он-то и положит его к моим ногам. И еще – проведем водопровод и канализацию. Театр откроем и цирк. Поменяем одежду – свитера баб научу вязать и костюмы шить с карманами. Зонтики введу в обиход от дождя и солнца. Профессиональную армию организуем, ну, или стражу. Обязательную воинскую повинность введем – молодежь учить ратному делу на случай чего. Больницу и приют – первым делом. Весь город обложим налогами, исходя из правила Скарлетт: в карман к беднякам залезать куда проще и безопасней. И самое главное – разумный механизм управления.
Вроде ничего раздумья – так почему же грустные? Угадайте с трех раз.
У меня никогда не было своего жилья. В детстве – родительский дом. Потом – общага, казарма, кубрик, снова общага и на заводе опять общага, пусть даже семейная. Вот обустрою первобытный город и куплю себе дом или построю. Говорят, Диоген на спор разбогател за месяц. За сколько же я успею?
Человечество билось над этим вопросом всю свою жизнь, и накопило необычайное количество мудрости, увлекательных знаний, парадоксальных истин…. До сего дня мало практически успел узнать, но то, что открылось – манит. Хочу власти, богатства, славы. Хочу работать с людьми, которые научат, как преуспеть в этом мире….
Мне не с кем пикироваться – попробую с вами, уважаемый мой читатель.
Предвижу тираду – в юности все кажется преувеличенно значимым: болезнь такая – гигантомания; с возрастом это проходит; сначала все уменьшается до нормальных пределов, и это проявление зрелости – видеть все таким, какое оно на самом деле; затем все уменьшается, высыхает, съеживается – и это уже пора мудрости: «суета сует», «и это тоже пройдет», «ничто не ново под луной», «насрать!»….
Скука, одним словом. Но надо признать, в нашем двадцатом веке в нашей стране, строящей коммунизм, шансов, как-то возвыситься, у меня практически нет. И было бы глупо упускать таковой в этой первобытной стране. Я ведь заметил – здесь нет ни лодок, ни паруса, ни колеса. Или не инженер я? Решено – остаюсь здесь навсегда. Надеюсь, вы поймете меня. Искать меня все равно некому – да и мало кто знает, что исчез я в пещере Титечных гор. Не дезертирую, нет – иду на битву куда более опасную и трудную. На битву не за прогресс народа отсталого, а за собственное величие, ибо своя пижама ближе к телу. Мне дано право выбора – и я его делаю. Может когда-нибудь – кто знает? – и захочу возвратиться в мир породивший меня, но не сейчас.
И снова тирада – нельзя оставлять за спиной такую слабость, как любовь; это заведомый проигрыш; если человек хочет добиться чего-то, он должен быть сильным, у него должен быть стержень, должна быть основа – характер, злость, холодный и трезвый ум; а это несовместимо с щенячьим, сопливым чувством обожания; ты страдаешь, что потерял ее, а того не поймешь, что был обречен на полное поражение, когда встал на колени под ее окнами: каким же ты был дураком! кори теперь себя за слюнтяйство; слабый не может стать победителем; любовь – это слабость; надо было пересилить себя, зажать волю в кулак, контролировать чувства, не идти у них на поводу, а подчинить своей воле, и тогда получил бы желаемое…
Ну что ж, на этот раз судьба свела меня с весьма неглупым и состоятельным человеком. У него было много имен – может, прозвищ? Кто-то называл его Лука, кто-то Максимом, кто-то Черным Хвостом…. И относились к нему тоже по-разному. Его ненавидели, боготворили, боялись, но все признавали одно: он был настоящим Хозяином – решительным, властным, смелым, сметливым…. Думаю, с ним можно и «дела варить», и до заветного МВЖС добраться. Вот спустимся на плоту по реке в его родной город и….
В планах у меня – открытие школы и университета, призванные обучать и воспитывать молодежь. Сам же и буду преподавать, а еще присмотрю умных и талантливых людей. Откроем монетный двор, кредитный банк и введем в обращение деньги – медные, серебряные и золотые монеты. Миром во все времена правил «золотой телец»! Он-то и положит его к моим ногам. И еще – проведем водопровод и канализацию. Театр откроем и цирк. Поменяем одежду – свитера баб научу вязать и костюмы шить с карманами. Зонтики введу в обиход от дождя и солнца. Профессиональную армию организуем, ну, или стражу. Обязательную воинскую повинность введем – молодежь учить ратному делу на случай чего. Больницу и приют – первым делом. Весь город обложим налогами, исходя из правила Скарлетт: в карман к беднякам залезать куда проще и безопасней. И самое главное – разумный механизм управления.
Вроде ничего раздумья – так почему же грустные? Угадайте с трех раз.
У меня никогда не было своего жилья. В детстве – родительский дом. Потом – общага, казарма, кубрик, снова общага и на заводе опять общага, пусть даже семейная. Вот обустрою первобытный город и куплю себе дом или построю. Говорят, Диоген на спор разбогател за месяц. За сколько же я успею?
Человечество билось над этим вопросом всю свою жизнь, и накопило необычайное количество мудрости, увлекательных знаний, парадоксальных истин…. До сего дня мало практически успел узнать, но то, что открылось – манит. Хочу власти, богатства, славы. Хочу работать с людьми, которые научат, как преуспеть в этом мире….
Мне не с кем пикироваться – попробую с вами, уважаемый мой читатель.
Предвижу тираду – в юности все кажется преувеличенно значимым: болезнь такая – гигантомания; с возрастом это проходит; сначала все уменьшается до нормальных пределов, и это проявление зрелости – видеть все таким, какое оно на самом деле; затем все уменьшается, высыхает, съеживается – и это уже пора мудрости: «суета сует», «и это тоже пройдет», «ничто не ново под луной», «насрать!»….
Скука, одним словом. Но надо признать, в нашем двадцатом веке в нашей стране, строящей коммунизм, шансов, как-то возвыситься, у меня практически нет. И было бы глупо упускать таковой в этой первобытной стране. Я ведь заметил – здесь нет ни лодок, ни паруса, ни колеса. Или не инженер я? Решено – остаюсь здесь навсегда. Надеюсь, вы поймете меня. Искать меня все равно некому – да и мало кто знает, что исчез я в пещере Титечных гор. Не дезертирую, нет – иду на битву куда более опасную и трудную. На битву не за прогресс народа отсталого, а за собственное величие, ибо своя пижама ближе к телу. Мне дано право выбора – и я его делаю. Может когда-нибудь – кто знает? – и захочу возвратиться в мир породивший меня, но не сейчас.
И снова тирада – нельзя оставлять за спиной такую слабость, как любовь; это заведомый проигрыш; если человек хочет добиться чего-то, он должен быть сильным, у него должен быть стержень, должна быть основа – характер, злость, холодный и трезвый ум; а это несовместимо с щенячьим, сопливым чувством обожания; ты страдаешь, что потерял ее, а того не поймешь, что был обречен на полное поражение, когда встал на колени под ее окнами: каким же ты был дураком! кори теперь себя за слюнтяйство; слабый не может стать победителем; любовь – это слабость; надо было пересилить себя, зажать волю в кулак, контролировать чувства, не идти у них на поводу, а подчинить своей воле, и тогда получил бы желаемое…
-
Автор темыsantehlit
- Всего сообщений: 1399
- Зарегистрирован: 07.03.2018
- Образование: высшее техническое
Re: Клуб любителей исторической прозы
Ну и где тут любовь?
Пишу за читателя – это мудрая будет любовь; проанализировал все возможности, проявил характер, добился желаемой женщины: она обожает тебя, ты – победитель! а сейчас у вас получилось – она поставила тебя на колени и ушла к другому; или тебя утешают японцы, считающие, что «любовь – это мать одиночества»?
Меня утешает уже тот факт, что она была. Добиться и обладать – в этом счастье?
Ну, очень умудренный жизнью читатель – люби себя, люби детей, а женщину покори и владей; создай себя, построй свой мир; стань таким, рядом с которым она почтет за честь быть: женщины подчиняются только силе….
Она не такая.
Тот же тип – все женщины одинаковы; просто некоторые даже себе не хотят в этом признаться, но очень бывают рады, когда их переубеждают; добившись мужа, они считают, что достойны лучшего; а тебе пора видеть мир таким, каков он есть, не идеализируя никого и ничего; помни: не предают только враги, но всегда предают женщины и друзья ….
Да, наверное, так и надо жить: упал, встал, отряхнулся и дальше – но не умею.
Тот же тип – учись!
Будь по-твоему. К своему диплому инженера-механика добавлю циничный взгляд на все ценности жизни и сделаю карьеру властелина первобытного мира….
Ночью мне приснился Челябинск в дожде. Я бродил, на улицах никого – только дождь мелкий, нудный, осенний, запах дождя и я. Уже забыл, когда в последний раз видел подобные сны – все больше кошмары одолевали.
В превосходном настроении проснулся утром.
Мы уже плыли. Хозяин вернулся ночью с бала, и сразу отчалили. Может, забыли кого из команды на карнавале? Во мне циник ликует: ноги ходят – пусть догоняют!
Погода, пейзажи за бортом… умереть не встать! Если б еще сейчас встать…. Клянусь! запрыгал бы на одной ноге по плоту, вереща, как после приема у венеролога: «Я у мамы дурочка, три пера – не курочка!» Но, увы, спинка болит, ножки немощны – так что, лежу и любуюсь. Вот и хорошо, вот и ладненько – то, что доктор прописал.
Лука Максимыч Чернохвостов, короче хозяин, напротив, не в духе – глянул на сияющую рожу мою как москвич на урюпинца, и пошел изучать результаты ревизии.
Вечером похвалил:
- Да ты молодец! Далеко пойдешь.
Если бы Максим Лукич обладал даром предвидения, он вряд ли стал благодушествовать по этому поводу. В жизни действительно не все получается так, как хочешь. И я решил помолиться, как простой смертный: «Господи, молю тебя – прости меня за самозванство и помоги на новой стезе! Я поставлю тебе такую свечищу, что ты с облака рухнешь. Я никогда ничего не просил у тебя и несу безропотно по воле твоей крест неходячего. Помоги мне только сейчас – один раз, всего один раз, а там уж я как-нибудь сам. Ведь это такая малость для тебя и так важно для меня. Прости и помоги!»
За ужином «кормил» народ скабрезными анекдотами из нашего мира «осовременив» их, чтобы поняли. Дело было вечером, делать людям нечего – ржали все. М-дя, мужики есть му-жи-ки, в какой эпохе не живи – темы одни. Оно и понятно – телевизоров нет, а свободное время проводить как-то надо.
Хорошо…. Приятно посидеть и немного расслабиться в окружении пусть первобытного, но все же человеческого общества. В прошлый визит в пещеру Титичных гор в наперсниках, помнится, был у меня тираннозавр. Молчун, а как пасть разинет – береги уши!
Пишу за читателя – это мудрая будет любовь; проанализировал все возможности, проявил характер, добился желаемой женщины: она обожает тебя, ты – победитель! а сейчас у вас получилось – она поставила тебя на колени и ушла к другому; или тебя утешают японцы, считающие, что «любовь – это мать одиночества»?
Меня утешает уже тот факт, что она была. Добиться и обладать – в этом счастье?
Ну, очень умудренный жизнью читатель – люби себя, люби детей, а женщину покори и владей; создай себя, построй свой мир; стань таким, рядом с которым она почтет за честь быть: женщины подчиняются только силе….
Она не такая.
Тот же тип – все женщины одинаковы; просто некоторые даже себе не хотят в этом признаться, но очень бывают рады, когда их переубеждают; добившись мужа, они считают, что достойны лучшего; а тебе пора видеть мир таким, каков он есть, не идеализируя никого и ничего; помни: не предают только враги, но всегда предают женщины и друзья ….
Да, наверное, так и надо жить: упал, встал, отряхнулся и дальше – но не умею.
Тот же тип – учись!
Будь по-твоему. К своему диплому инженера-механика добавлю циничный взгляд на все ценности жизни и сделаю карьеру властелина первобытного мира….
Ночью мне приснился Челябинск в дожде. Я бродил, на улицах никого – только дождь мелкий, нудный, осенний, запах дождя и я. Уже забыл, когда в последний раз видел подобные сны – все больше кошмары одолевали.
В превосходном настроении проснулся утром.
Мы уже плыли. Хозяин вернулся ночью с бала, и сразу отчалили. Может, забыли кого из команды на карнавале? Во мне циник ликует: ноги ходят – пусть догоняют!
Погода, пейзажи за бортом… умереть не встать! Если б еще сейчас встать…. Клянусь! запрыгал бы на одной ноге по плоту, вереща, как после приема у венеролога: «Я у мамы дурочка, три пера – не курочка!» Но, увы, спинка болит, ножки немощны – так что, лежу и любуюсь. Вот и хорошо, вот и ладненько – то, что доктор прописал.
Лука Максимыч Чернохвостов, короче хозяин, напротив, не в духе – глянул на сияющую рожу мою как москвич на урюпинца, и пошел изучать результаты ревизии.
Вечером похвалил:
- Да ты молодец! Далеко пойдешь.
Если бы Максим Лукич обладал даром предвидения, он вряд ли стал благодушествовать по этому поводу. В жизни действительно не все получается так, как хочешь. И я решил помолиться, как простой смертный: «Господи, молю тебя – прости меня за самозванство и помоги на новой стезе! Я поставлю тебе такую свечищу, что ты с облака рухнешь. Я никогда ничего не просил у тебя и несу безропотно по воле твоей крест неходячего. Помоги мне только сейчас – один раз, всего один раз, а там уж я как-нибудь сам. Ведь это такая малость для тебя и так важно для меня. Прости и помоги!»
За ужином «кормил» народ скабрезными анекдотами из нашего мира «осовременив» их, чтобы поняли. Дело было вечером, делать людям нечего – ржали все. М-дя, мужики есть му-жи-ки, в какой эпохе не живи – темы одни. Оно и понятно – телевизоров нет, а свободное время проводить как-то надо.
Хорошо…. Приятно посидеть и немного расслабиться в окружении пусть первобытного, но все же человеческого общества. В прошлый визит в пещеру Титичных гор в наперсниках, помнится, был у меня тираннозавр. Молчун, а как пасть разинет – береги уши!
-
- Похожие темы
- Ответы
- Просмотры
- Последнее сообщение