Издать книгу ⇐ Общелитературный раздел
-
Автор темыsantehlit
- Всего сообщений: 1520
- Зарегистрирован: 07.03.2018
- Образование: высшее техническое
Re: Издать книгу
Тот выпил, усы утер и говорит:
- Вино доброе. На закуску – уста сахарные. Так полагается по росским обычаям, - и тянется руками крепкими к хрупкой Есении.
Трижды поцеловал.
Ядвига ущипнула Синбада за локоть:
- Наш, голубчик!
А голубчик стоял, заворожено глядя на девушку. Такую царственную красоту он просто не предполагал увидеть даже в престольном Киеве. Он загорелся! Он воспылал!
Боги, какая же красота!
Сраженный Ягайла наклонился к княгине:
- Посади её рядом со мной.
- Она будет прислуживать тебе, брат.
- Ай, хороша!
- И рода знатного. От Рюрикова колена.
- А ты ведь знаешь, моя Анастасия…
- Знаю, знаю… Жаль сестрицу. Но престолу нужен наследник. Подумай, брат.
- А много ли приданого дашь за такую невесту?
- Много, брат. Все твоё бедокурие прощу и посаженной матерью буду на свадьбе.
- Слушай, тогда чего же тянуть? Столы накрыты, новобрачные здесь. Зови волхвов, совершим обряд, а то у меня уже слюни текут.
- Люба тебе, значит, наша Есения?
- Люба, сестрица. Ай, люба. Благодарю тебя.
- А тебе, моя милая, - Предслава к девушке, - по сердцу ли князь литвинов?
- Как прикажите, матушка, - опустила долу лико скромное Есения, целомудренная девушка.
Княгиня громко челяди своей:
- Тогда зовите волхва – чего тянуть? Свадьбу праздновать будем!
Три дня гулял Киев весь. Из подвала княжьего терема выкатывали бочки, угощали народ. Княжеские гридни лично наливали всем встречным и поперечным, не пропускали того, кто отказывался. Праздничное настроение витало над городом, ещё недавно ожидавшим брани с литвинами. Теперь ходили с ними обнявшись и поздравляли друг друга с миром. Гуляй народ россо-литовский…
После первой брачной ночи, молодые явились к столу невыспавшимися, со смущенными, но счастливыми лицами. Ягайла вышел из полуторамесячного запоя и начал ухаживать за женой, являя все признаки воспитанного кавалера.
На третий день, когда по обычаю «гасили свадьбу», и гости собирались в дорогу дальнюю, Прошка явился в гостевую палату – нарядный и с гуслями, но в образе кобзаря слепого. В гостевой зал его Синбад провел. А умением петь и играть мастерски – не иначе, как Терем Заветный наградил.
Парнишка запел о дальней сторонке, где на пригорке, у лесной реки избушка стоит, а в ней старушка качает зыбку с младенцем и тихо поет ему песню:
Спи, моя радость, усни!
В доме погасли огни;
Пчелки затихли в саду,
Рыбки уснули в пруду.
Месяц на небе блестит,
Месяц в окошко глядит...
Глазки скорее сомкни,
Спи, моя радость, усни!
В доме все стихло давно,
В погребе, в кухне темно,
Дверь ни одна не скрипит,
Мышка за печкою спит.
Кто-то вздохнул за стеной...
Что нам за дело, родной?
Глазки скорее сомкни,
Спи, моя радость, усни!
Сладко мой птенчик живет:
Нет ни тревог, ни забот,
Вдоволь игрушек, сластей,
Вдоволь веселых затей.
Все-то добыть поспешишь,
Только б не плакал малыш!
Пусть бы так было все дни!
Спи, моя радость, усни! ( сл. С. Свириденко)
- Вино доброе. На закуску – уста сахарные. Так полагается по росским обычаям, - и тянется руками крепкими к хрупкой Есении.
Трижды поцеловал.
Ядвига ущипнула Синбада за локоть:
- Наш, голубчик!
А голубчик стоял, заворожено глядя на девушку. Такую царственную красоту он просто не предполагал увидеть даже в престольном Киеве. Он загорелся! Он воспылал!
Боги, какая же красота!
Сраженный Ягайла наклонился к княгине:
- Посади её рядом со мной.
- Она будет прислуживать тебе, брат.
- Ай, хороша!
- И рода знатного. От Рюрикова колена.
- А ты ведь знаешь, моя Анастасия…
- Знаю, знаю… Жаль сестрицу. Но престолу нужен наследник. Подумай, брат.
- А много ли приданого дашь за такую невесту?
- Много, брат. Все твоё бедокурие прощу и посаженной матерью буду на свадьбе.
- Слушай, тогда чего же тянуть? Столы накрыты, новобрачные здесь. Зови волхвов, совершим обряд, а то у меня уже слюни текут.
- Люба тебе, значит, наша Есения?
- Люба, сестрица. Ай, люба. Благодарю тебя.
- А тебе, моя милая, - Предслава к девушке, - по сердцу ли князь литвинов?
- Как прикажите, матушка, - опустила долу лико скромное Есения, целомудренная девушка.
Княгиня громко челяди своей:
- Тогда зовите волхва – чего тянуть? Свадьбу праздновать будем!
Три дня гулял Киев весь. Из подвала княжьего терема выкатывали бочки, угощали народ. Княжеские гридни лично наливали всем встречным и поперечным, не пропускали того, кто отказывался. Праздничное настроение витало над городом, ещё недавно ожидавшим брани с литвинами. Теперь ходили с ними обнявшись и поздравляли друг друга с миром. Гуляй народ россо-литовский…
После первой брачной ночи, молодые явились к столу невыспавшимися, со смущенными, но счастливыми лицами. Ягайла вышел из полуторамесячного запоя и начал ухаживать за женой, являя все признаки воспитанного кавалера.
На третий день, когда по обычаю «гасили свадьбу», и гости собирались в дорогу дальнюю, Прошка явился в гостевую палату – нарядный и с гуслями, но в образе кобзаря слепого. В гостевой зал его Синбад провел. А умением петь и играть мастерски – не иначе, как Терем Заветный наградил.
Парнишка запел о дальней сторонке, где на пригорке, у лесной реки избушка стоит, а в ней старушка качает зыбку с младенцем и тихо поет ему песню:
Спи, моя радость, усни!
В доме погасли огни;
Пчелки затихли в саду,
Рыбки уснули в пруду.
Месяц на небе блестит,
Месяц в окошко глядит...
Глазки скорее сомкни,
Спи, моя радость, усни!
В доме все стихло давно,
В погребе, в кухне темно,
Дверь ни одна не скрипит,
Мышка за печкою спит.
Кто-то вздохнул за стеной...
Что нам за дело, родной?
Глазки скорее сомкни,
Спи, моя радость, усни!
Сладко мой птенчик живет:
Нет ни тревог, ни забот,
Вдоволь игрушек, сластей,
Вдоволь веселых затей.
Все-то добыть поспешишь,
Только б не плакал малыш!
Пусть бы так было все дни!
Спи, моя радость, усни! ( сл. С. Свириденко)
-
Автор темыsantehlit
- Всего сообщений: 1520
- Зарегистрирован: 07.03.2018
- Образование: высшее техническое
Re: Издать книгу
Есения заплакала за столом. И народ в гостевой пригорюнился. Ягайло кинул певцу византийскую золотую монету – она прокатилась по полу, не встревожив слепого. Гридни вынесли его вон…
- Не поминай лихом, сестра, - прощался с княгиней киевской великий князь литвинов. – Супруг вернется с Царьграда, жду вас в гости.
- Обязательно будем, обязательно. Легкой дороги, брат.
9
Ночь. Черное небо, беззвездное, беспросветное, наводящее в душу тягостную тоску – хоть волком вой. Тучи луну закрыли. Дождь с неустанным усердием крупными каплями тарабанит по крышам Терема и палубе плота, заглушая все посторонние звуки. С тех пор, как они покинули Киев, природа словно с ума сошла.
Кто не спал, собрались в каминном зале у пылающего очага. Грустили, глядя на скачущие по поленьям языки пламени. Синбад сидел в любимом кресле-качалке, о чем-то задумавшись, что-то там мозговал – выпало время поразмыслить над ситуацией. Народ знал за капитаном такую привычку и старался ему не мешать. Время незаметно уплывало в вечность…
Дети все спят давно. Ушли женщины в свою уютную тишину поджидать мужей. В каминном зале одни мужчины. Атмосфера серьезного разговора нагнеталась медленно, неумолимо.
Распахнулась входная дверь. На пороге появился Вестгар.
- Что на реке? – спросил Корней.
- Пусто! Будто вымерло все. Да и не видно низги дальше борта.
- Что за погода язвинская! Нам и разведчика не послать.
От этих слов печенега Болтун поежился.
- Думаете западня на порогах ждет? – обратился Синбад к присутствующим.
- Не исключаю, - за всех ответил Тимур. – И когда эти пороги будут?
- Вот в чем главный вопрос – когда? Плот себе знай плывет вперед, а мы и не ведаем, где сейчас проплываем.
- Помните – Терем нас от стрел защищал? Может, и от западни убережет?
- Другой надежды нет.
- Не поминай лихом, сестра, - прощался с княгиней киевской великий князь литвинов. – Супруг вернется с Царьграда, жду вас в гости.
- Обязательно будем, обязательно. Легкой дороги, брат.
9
Ночь. Черное небо, беззвездное, беспросветное, наводящее в душу тягостную тоску – хоть волком вой. Тучи луну закрыли. Дождь с неустанным усердием крупными каплями тарабанит по крышам Терема и палубе плота, заглушая все посторонние звуки. С тех пор, как они покинули Киев, природа словно с ума сошла.
Кто не спал, собрались в каминном зале у пылающего очага. Грустили, глядя на скачущие по поленьям языки пламени. Синбад сидел в любимом кресле-качалке, о чем-то задумавшись, что-то там мозговал – выпало время поразмыслить над ситуацией. Народ знал за капитаном такую привычку и старался ему не мешать. Время незаметно уплывало в вечность…
Дети все спят давно. Ушли женщины в свою уютную тишину поджидать мужей. В каминном зале одни мужчины. Атмосфера серьезного разговора нагнеталась медленно, неумолимо.
Распахнулась входная дверь. На пороге появился Вестгар.
- Что на реке? – спросил Корней.
- Пусто! Будто вымерло все. Да и не видно низги дальше борта.
- Что за погода язвинская! Нам и разведчика не послать.
От этих слов печенега Болтун поежился.
- Думаете западня на порогах ждет? – обратился Синбад к присутствующим.
- Не исключаю, - за всех ответил Тимур. – И когда эти пороги будут?
- Вот в чем главный вопрос – когда? Плот себе знай плывет вперед, а мы и не ведаем, где сейчас проплываем.
- Помните – Терем нас от стрел защищал? Может, и от западни убережет?
- Другой надежды нет.
-
Автор темыsantehlit
- Всего сообщений: 1520
- Зарегистрирован: 07.03.2018
- Образование: высшее техническое
Re: Издать книгу
- Я заночую на крыльце, - вызвался Прошка.
- Мы все будем бдеть снаружи – во все четыре стороны смотреть, - твердо сказал Корней Лютый.
- Я у камина, если что - согласился Синбад. – Глаз не смыкать!
- Одно хорошо, - хмыкнул Вестгар. – Поджечь нас в такую погоду не просто.
Когда капитан остался один, другой дверью в каминный зал тихо вошла Ядвига.
- Ждут нас на порогах. И ждут не только вои – всех колдунов и шаманов Степи собрали желтомордые печенеги. А те – нежить степную и чертей Преисподни.
- Точно?
- Точнее не бывает. Рать несметная!
- А почему ты всем не сказала?
- Посоветоваться хотела. Может, за дождем удастся незамеченными проскочить, и тогда – зачем народ баламутить?
Прошка вошел:
- Капитан, дождь прекратился.
Дождь, шедший несколько дней, действительно внезапно закончился. Тучи над Днепром разошлись, и вода засеребрилась в свете луны. Видны стали берега. Левый ближе.
- Эй, на плоту, куда путь держите? Возьмите попутчицу.
На чистом от камышей и кустов берегу стояла старуха с неприветливым лицом. Костлявые руки зримо тряслись. Одета в неопрятный славянский наряд.
Собравшимся на веранде Терема мужчинам Ядвига сказала тихо:
- Осторожно. Подстава.
- Может, стрелой её угостить? – Тимур подошел с луком в руке.
- Даром изведешь, - усмехнулась целительница.
- Мы не берем на плот никакого, - крикнул Синбад. – Но если лодка у тебя есть, цепляйся.
- Да на лодке я и сама по течению сплавлюсь.
Знай капитан, что перед ним византийская полонянка, обращенная в печенежскую веру, да к тому же обладающая демонической силой, никогда не стал бы глядеть ей в глаза. Многих свела эта ведьма с ума одной лишь ненавистью своего взгляда.
Вот и сейчас Синбад почувствовал, как что-то липкое, обволакивающее, сначала даже приятное, как кружение от вина, вползает в его мозг, поглощает мысли и волю. Отвести глаза он уже был не в силах.
Никто не заметил его состояния. А вот Ядвига взяла капитана за руку, и в голове его прояснилось, дышать стало легче. Намного легче.
Плот, между тем, плыл себе и плыл – старуха на берегу осталась далеко позади. И только крик её над водой долетел проклятием:
- До утра вы не доживете!
Вдруг появилась и побежала по холмистому правому берегу Скалка в долгополом сарафане.
- Прошенька!.. Люди добрые, не оставляйте меня здесь…
Ядвига взяла за руку теперь уже мальчика.
- Не напрягайся, Проша – это морок. Бабушки больше нет на свете.
Ещё дальше в плывущей по течению лодке Вестгар увидел своих родителей – они звали его и махали руками:
- Сыночка, возьми на буксир.
- Посмотри им на ноги, - подсказала Чдвига.
При ярком свете полной луны бывший дружинник киевский увидел свиные копытца под штанами батькиными и мамкиной юбкой.
- Мы все будем бдеть снаружи – во все четыре стороны смотреть, - твердо сказал Корней Лютый.
- Я у камина, если что - согласился Синбад. – Глаз не смыкать!
- Одно хорошо, - хмыкнул Вестгар. – Поджечь нас в такую погоду не просто.
Когда капитан остался один, другой дверью в каминный зал тихо вошла Ядвига.
- Ждут нас на порогах. И ждут не только вои – всех колдунов и шаманов Степи собрали желтомордые печенеги. А те – нежить степную и чертей Преисподни.
- Точно?
- Точнее не бывает. Рать несметная!
- А почему ты всем не сказала?
- Посоветоваться хотела. Может, за дождем удастся незамеченными проскочить, и тогда – зачем народ баламутить?
Прошка вошел:
- Капитан, дождь прекратился.
Дождь, шедший несколько дней, действительно внезапно закончился. Тучи над Днепром разошлись, и вода засеребрилась в свете луны. Видны стали берега. Левый ближе.
- Эй, на плоту, куда путь держите? Возьмите попутчицу.
На чистом от камышей и кустов берегу стояла старуха с неприветливым лицом. Костлявые руки зримо тряслись. Одета в неопрятный славянский наряд.
Собравшимся на веранде Терема мужчинам Ядвига сказала тихо:
- Осторожно. Подстава.
- Может, стрелой её угостить? – Тимур подошел с луком в руке.
- Даром изведешь, - усмехнулась целительница.
- Мы не берем на плот никакого, - крикнул Синбад. – Но если лодка у тебя есть, цепляйся.
- Да на лодке я и сама по течению сплавлюсь.
Знай капитан, что перед ним византийская полонянка, обращенная в печенежскую веру, да к тому же обладающая демонической силой, никогда не стал бы глядеть ей в глаза. Многих свела эта ведьма с ума одной лишь ненавистью своего взгляда.
Вот и сейчас Синбад почувствовал, как что-то липкое, обволакивающее, сначала даже приятное, как кружение от вина, вползает в его мозг, поглощает мысли и волю. Отвести глаза он уже был не в силах.
Никто не заметил его состояния. А вот Ядвига взяла капитана за руку, и в голове его прояснилось, дышать стало легче. Намного легче.
Плот, между тем, плыл себе и плыл – старуха на берегу осталась далеко позади. И только крик её над водой долетел проклятием:
- До утра вы не доживете!
Вдруг появилась и побежала по холмистому правому берегу Скалка в долгополом сарафане.
- Прошенька!.. Люди добрые, не оставляйте меня здесь…
Ядвига взяла за руку теперь уже мальчика.
- Не напрягайся, Проша – это морок. Бабушки больше нет на свете.
Ещё дальше в плывущей по течению лодке Вестгар увидел своих родителей – они звали его и махали руками:
- Сыночка, возьми на буксир.
- Посмотри им на ноги, - подсказала Чдвига.
При ярком свете полной луны бывший дружинник киевский увидел свиные копытца под штанами батькиными и мамкиной юбкой.
-
Автор темыsantehlit
- Всего сообщений: 1520
- Зарегистрирован: 07.03.2018
- Образование: высшее техническое
Re: Издать книгу
Тут Тимур кульбитом вперед превратился в тигра и ринулся к борту плота, намереваясь запрыгнуть в лодку. Видя такое, печенежская нечисть не сплоховала – сами опрокинули плавсредство свое и скрылись на глубине.
За излучиной в лунном свете показались пороги. Плот исправно нес Терем безопасным фарватером. А вот Терем Заветный оказался не в силах остановить у борта печенежскую нечисть. Она, дико вопя, хлынула с утесов порожских несметной гурьбой прямо на палубу.
Чистюля с козлятами бросились под крыльцо.
- Не пускайте их в Терем! – крикнула из ступы баба-яга, сметая метлой нападавших за борт.
Тигр на палубе буйствовал – разрывал на куски клыками, когтями, могучими лапами сбивал с ног и копыт в воду.
На ступенях двух противоположных крылец бились в доспехах Корней и Вестгар, не допуская печенежскую нежить в Заветный Терем.
Ещё на одном, являя богатырскую силу, бился Прошка плотским отпорником, сметая каждым ударом по нескольку сразу желтолицых шаманов.
Разящей арабской саблей сражался на ступенях Синбад-капитан. Ему приходилось труднее всех. Но вовремя подоспел обернувшийся тролль. Могучими руками он ловил подвернувшихся за ноги, рвал пополам и половинки выбрасывал за борт – залил всю палубу у крыльца не только кровью, но и нечистотами внутренностей.
В потасовке проявил себя и Болтун, перекинувшийся в могучего степного орла – камнем падал с небес, хватался когтями прямо за голову, поднимал в воздух свою добычу, глаза выклёвывал и бросал искалеченных в воду.
Один печенежский колдун за спиною Синбада умудрился допрыгнуть до окошка открытого в Тереме, но наткнулся на раскаленную сковородку в руке Лукерьи. Упал на палубу, верещал как… создавая нездоровую атмосферу у обеих противоборствующих сторон. Грозил кулаком и кричал на молодку:
- Ну, погоди! За все посчитаюсь!
- Ты сначала достань меня! – она из окна.
В этой бойне миновали пороги. На спокойной воде к плоту устремились сотни лодок с печенежскими воями. Если Терем Заветный их пропустит на плот, не сдюжат защитники.
Жасмин у камина:
- Терем Заветный, защити – не дай нам пропасть!
И неведомая сила все лодки разом перевернула. Плохие были пловцы печенеги – мало кто добрался до берега.
Тут избушка в углу плота ожила: то ли по приказу бабы-яги, то ли по своему разумению вдруг поднялась на куриные ноги – надо сказать, столбоподобные с массивными когтями – и кинулась бегать по палубе, в лепешки давя посланцев из Преисподни. Да ещё голос подала из чердачного окна:
- Ку-ка-ре-ку-у!
И уже после третьего крика чердака чертей с плота словно ветром сдуло – за ними бросились в воду нежить, колдуны и шаманы. Защитники Терема расслаблено опустились на палубу там, где сражались. Все живые, но помятые, побитые и поцарапанные, в разорванной одежде. Пока не совсем веря, что обошлось.
Занимался рассвет.
- Едва сдюжили, - подвел итог баталии капитан.
- А кто это были? – удивлялся Корней. – Ну, колдунов-то я понял – кое-кого мечом срубил. А с ними кто – черти что ли?
- Они самые, милый, - Ядвига откликнулась, превратившись в красавицу.
- И чем черти печенежские от наших отличаются?
За излучиной в лунном свете показались пороги. Плот исправно нес Терем безопасным фарватером. А вот Терем Заветный оказался не в силах остановить у борта печенежскую нечисть. Она, дико вопя, хлынула с утесов порожских несметной гурьбой прямо на палубу.
Чистюля с козлятами бросились под крыльцо.
- Не пускайте их в Терем! – крикнула из ступы баба-яга, сметая метлой нападавших за борт.
Тигр на палубе буйствовал – разрывал на куски клыками, когтями, могучими лапами сбивал с ног и копыт в воду.
На ступенях двух противоположных крылец бились в доспехах Корней и Вестгар, не допуская печенежскую нежить в Заветный Терем.
Ещё на одном, являя богатырскую силу, бился Прошка плотским отпорником, сметая каждым ударом по нескольку сразу желтолицых шаманов.
Разящей арабской саблей сражался на ступенях Синбад-капитан. Ему приходилось труднее всех. Но вовремя подоспел обернувшийся тролль. Могучими руками он ловил подвернувшихся за ноги, рвал пополам и половинки выбрасывал за борт – залил всю палубу у крыльца не только кровью, но и нечистотами внутренностей.
В потасовке проявил себя и Болтун, перекинувшийся в могучего степного орла – камнем падал с небес, хватался когтями прямо за голову, поднимал в воздух свою добычу, глаза выклёвывал и бросал искалеченных в воду.
Один печенежский колдун за спиною Синбада умудрился допрыгнуть до окошка открытого в Тереме, но наткнулся на раскаленную сковородку в руке Лукерьи. Упал на палубу, верещал как… создавая нездоровую атмосферу у обеих противоборствующих сторон. Грозил кулаком и кричал на молодку:
- Ну, погоди! За все посчитаюсь!
- Ты сначала достань меня! – она из окна.
В этой бойне миновали пороги. На спокойной воде к плоту устремились сотни лодок с печенежскими воями. Если Терем Заветный их пропустит на плот, не сдюжат защитники.
Жасмин у камина:
- Терем Заветный, защити – не дай нам пропасть!
И неведомая сила все лодки разом перевернула. Плохие были пловцы печенеги – мало кто добрался до берега.
Тут избушка в углу плота ожила: то ли по приказу бабы-яги, то ли по своему разумению вдруг поднялась на куриные ноги – надо сказать, столбоподобные с массивными когтями – и кинулась бегать по палубе, в лепешки давя посланцев из Преисподни. Да ещё голос подала из чердачного окна:
- Ку-ка-ре-ку-у!
И уже после третьего крика чердака чертей с плота словно ветром сдуло – за ними бросились в воду нежить, колдуны и шаманы. Защитники Терема расслаблено опустились на палубу там, где сражались. Все живые, но помятые, побитые и поцарапанные, в разорванной одежде. Пока не совсем веря, что обошлось.
Занимался рассвет.
- Едва сдюжили, - подвел итог баталии капитан.
- А кто это были? – удивлялся Корней. – Ну, колдунов-то я понял – кое-кого мечом срубил. А с ними кто – черти что ли?
- Они самые, милый, - Ядвига откликнулась, превратившись в красавицу.
- И чем черти печенежские от наших отличаются?
-
Автор темыsantehlit
- Всего сообщений: 1520
- Зарегистрирован: 07.03.2018
- Образование: высшее техническое
Re: Издать книгу
- Да ничем – это одно и тоже. Черти любят зло творить и охотно идут на зов подлецов. С лешим иногда удается по-доброму договориться, с водяным. А вот с чертями возможно поладить только на мерзком деле. У них задача одна – как можно больше людей сгубить, чтобы душами их завладеть. Для этого они способны на все – хитрость, обман, притворство и просто убийство. Черт – абсолютное зло.
- Ну, теперь, думаю, будут помнить нас здесь.
- И печенегам эти пришельцы из Преисподни наверняка отомстят за свои потери.
- Боги, а сколько же желтомордых на дно пошло – не счесть! – воскликнул Вестгар, но заметив хмурый взгляд побратима, пригасил радость.
- Теперь пороги эти звать будут не печенежскими, а чертовскими, - пропищал уже обратившийся в карлика Чертик.
- Ступай в Терем, - приказала ему Ядвига. – Покличь подруг да придержи детей: пока не приберемся здесь, на палубу им хода нет…
До устья Днепра дошли без приключений. Два дня шли морем, завернули в Тавриду, град Корсунь. Снова попали под самый вечер. И снова большая рыночная площадь пустовала по причине неурочного часа. По вечерней поре торговые ряды обезлюдили, а лавки закрылись. От площади разбегались лучами улицы, дома на которых были с плоскими крышами – без чердаков.
Вобщем-то, нужды большой не было навещать Корсунь. Но перед долгим походом все захотели последний раз ступить на твердую землю. А то море, оно знаете какое – заштормит, укачает – будь здоров!
Короче, зашли, а оказалось судьба для непонятного роду-племени девочки лет пяти с белыми как у Синбада волосами. Она пряталась под лавками на базаре от кого-то и как-то, но увидев детей, потянулась к ним. А дружелюбные ребятишки Заветного Терема утянули её за собой. Да и взрослые были непротив.
Имени беспризорница своего не знала. Женщины назвали её Седавой. Она помнила дружину князя Киевского, заходившую в Корсунь по пути в Царьград.
На следующий день Синбад, сопровождаемый Вестгаром побывал у наместника во дворце. Рассказал о цели пути, преподнес подарок. И ещё поведал о кровавой стычке с печенегами на днепровских порогах. Византиец пригласил их к столу. Ненавязчиво дал понять, что в вверенном ему кесарем городе царит порядок – так что баловать не стоит…
И вот оно море – без конца и без края… только вода кругом.
Потрудившийся за день Ярило, готовился уйти на покой, уступая место ночному светилу. Плот следовал одному ему известному курсу, движимый одному ему известной силой. А путешественники занимались своими делами – учили детей премудростям знаний и полезным навыкам бытия: целительству, ратоборству, рукоделию… Капитан Синбад преподавал кучу наук: астрономию, математику, географию, химию, физику, кораблевождение… арабский, латинский и греческий языки…
Ещё в виду гор Тавриды небольшая фелюга с латинским парусом дважды обошла вокруг плота. Старик и два отрока со всех сторон осмотрели Терем, прежде чем вступить в переговоры.
- Вечер добрый, - поздоровался капитан.
- Гой еси, добры молодцы? – голос старого рыбака напоминал скрип весла в уключине.
- Вслед за князем идем в Царьград.
- Не заблукаете?
- Боги ведут нас.
- А не черти? Ни весел, ни паруса не наблюдаю.
- Морское течение на что?
- Не замечал в здешних водах.
- Ну, значит, божьим промыслом движимы.
- Ну, теперь, думаю, будут помнить нас здесь.
- И печенегам эти пришельцы из Преисподни наверняка отомстят за свои потери.
- Боги, а сколько же желтомордых на дно пошло – не счесть! – воскликнул Вестгар, но заметив хмурый взгляд побратима, пригасил радость.
- Теперь пороги эти звать будут не печенежскими, а чертовскими, - пропищал уже обратившийся в карлика Чертик.
- Ступай в Терем, - приказала ему Ядвига. – Покличь подруг да придержи детей: пока не приберемся здесь, на палубу им хода нет…
До устья Днепра дошли без приключений. Два дня шли морем, завернули в Тавриду, град Корсунь. Снова попали под самый вечер. И снова большая рыночная площадь пустовала по причине неурочного часа. По вечерней поре торговые ряды обезлюдили, а лавки закрылись. От площади разбегались лучами улицы, дома на которых были с плоскими крышами – без чердаков.
Вобщем-то, нужды большой не было навещать Корсунь. Но перед долгим походом все захотели последний раз ступить на твердую землю. А то море, оно знаете какое – заштормит, укачает – будь здоров!
Короче, зашли, а оказалось судьба для непонятного роду-племени девочки лет пяти с белыми как у Синбада волосами. Она пряталась под лавками на базаре от кого-то и как-то, но увидев детей, потянулась к ним. А дружелюбные ребятишки Заветного Терема утянули её за собой. Да и взрослые были непротив.
Имени беспризорница своего не знала. Женщины назвали её Седавой. Она помнила дружину князя Киевского, заходившую в Корсунь по пути в Царьград.
На следующий день Синбад, сопровождаемый Вестгаром побывал у наместника во дворце. Рассказал о цели пути, преподнес подарок. И ещё поведал о кровавой стычке с печенегами на днепровских порогах. Византиец пригласил их к столу. Ненавязчиво дал понять, что в вверенном ему кесарем городе царит порядок – так что баловать не стоит…
И вот оно море – без конца и без края… только вода кругом.
Потрудившийся за день Ярило, готовился уйти на покой, уступая место ночному светилу. Плот следовал одному ему известному курсу, движимый одному ему известной силой. А путешественники занимались своими делами – учили детей премудростям знаний и полезным навыкам бытия: целительству, ратоборству, рукоделию… Капитан Синбад преподавал кучу наук: астрономию, математику, географию, химию, физику, кораблевождение… арабский, латинский и греческий языки…
Ещё в виду гор Тавриды небольшая фелюга с латинским парусом дважды обошла вокруг плота. Старик и два отрока со всех сторон осмотрели Терем, прежде чем вступить в переговоры.
- Вечер добрый, - поздоровался капитан.
- Гой еси, добры молодцы? – голос старого рыбака напоминал скрип весла в уключине.
- Вслед за князем идем в Царьград.
- Не заблукаете?
- Боги ведут нас.
- А не черти? Ни весел, ни паруса не наблюдаю.
- Морское течение на что?
- Не замечал в здешних водах.
- Ну, значит, божьим промыслом движимы.
-
Автор темыsantehlit
- Всего сообщений: 1520
- Зарегистрирован: 07.03.2018
- Образование: высшее техническое
Re: Издать книгу
- Не боитесь заплутаться? – море большое. Добрые моряки идут берегами. Вам в Царьград? Значит, берег должен быть всегда справа.
- Так море же круглое! Некогда нам кружить – мы напрямки.
- Ладно – по солнцу и звездам. А как пасмурно станет, куда поплывете?
- Боги подскажут.
- Ну-ну…
- Ты, дед, в Царьграде бывал?
- По молодости…
- Расскажи, как там? – попросил Прошка.
Старик бросил взгляд в его сторону, вопросительно взглянул на Синбада, признавая в нем старшего. Капитан, улыбнувшись, ответно кивнул старику. Задумавшись на время, будто вспоминая былое, определяя с чего начать повествовать, старый рыбак заговорил так:
- Той весной я нанялся гребцом на византийское судно…
Путешественники узнали, как богат и могуч Царьград за высокими стенами каменными. Что хранит его Бог единый – самый главный на всей Земле. Храм ему воздвигнули агромадный, колокол с него бухает…
Все жители Заветного Терема собрались у борта послушать рассказчика. Когда он закончил, Синбад отлучился и принес кошель с монетами медными:
- Возьми, диду, это тебе за рассказ, а нам на удачу…
Когда и горы из виду пропали, Синбад кликнул Болтуна.
- По силам тебе море перелететь?
- Хрррен!
- А чайки летают. Давай мы тебя в чайку оборотим – смотаешься в Царьград, разведаешь, как там дела. Вернешься – расскажешь.
Болтун согласился перекинуться в буревестника. Заветный Терем помог…
Поход с дружиною в Царьград князь Киевский назвал Великим Посольством. Он намеревался заключить с кесарем соглашение, по которому византийцы закрывают все свои невольничьи рынки, а россичи разрешают христианам строить на их землях церкви с монастырями и обращать в православную веру всех желающих.
Но для Царьграда это было заделье. На Византийскую империю с севера надвигалась смертельная угроза. Германские племена готов поднялись с насиженных мест и двинулись на плодородные земли юга, сметая все со своего пути. Остановить сей поток легионы кесаря не могли. На помощь были кликнуты все соседи – арабы, булгары, печенеги, россы… Пришли только киевские полки. Да печенеги наводнили Тавриду.
С высокой веранды Терема превосходно видны и крепостные стены города, ощетинившиеся сторожевыми башнями, и порт, и лодьи, и причал, и копошившийся там народ. Перед очами Синбада и его спутников предстала панорама великой столицы Византийской империи.
- Стены-то с трехъярусной системой боя – наземный, средний и верховой, - воин до мозга костей Вестгар подмечал все.
И все же состояние затишья перед бурей, витавшее в воздухе огромного града зримо чувствовалось. Завис Царьград, что называется, между небом и землей. Время бежит неумолимо, и хоть пешим ходом, но все ближе и ближе к границам империи неисчислимые полчища готов. Докладывают разведчики – дело худо…
Однако, город жил и работал. А купцов из заморских стран стало больше – понятно же, где войной пахнет, там всегда расторопный человек прибыль сыщет. Мир принадлежит предприимчивым.
С рассказов Болтуна капитан уже знал, в каком месте бухты Золотой Рог стояли лодьи русских воев. Но именно туда он и не хотел чалить плот.
- Пешком сходим, - объяснил свое решение Синбад.
- Так море же круглое! Некогда нам кружить – мы напрямки.
- Ладно – по солнцу и звездам. А как пасмурно станет, куда поплывете?
- Боги подскажут.
- Ну-ну…
- Ты, дед, в Царьграде бывал?
- По молодости…
- Расскажи, как там? – попросил Прошка.
Старик бросил взгляд в его сторону, вопросительно взглянул на Синбада, признавая в нем старшего. Капитан, улыбнувшись, ответно кивнул старику. Задумавшись на время, будто вспоминая былое, определяя с чего начать повествовать, старый рыбак заговорил так:
- Той весной я нанялся гребцом на византийское судно…
Путешественники узнали, как богат и могуч Царьград за высокими стенами каменными. Что хранит его Бог единый – самый главный на всей Земле. Храм ему воздвигнули агромадный, колокол с него бухает…
Все жители Заветного Терема собрались у борта послушать рассказчика. Когда он закончил, Синбад отлучился и принес кошель с монетами медными:
- Возьми, диду, это тебе за рассказ, а нам на удачу…
Когда и горы из виду пропали, Синбад кликнул Болтуна.
- По силам тебе море перелететь?
- Хрррен!
- А чайки летают. Давай мы тебя в чайку оборотим – смотаешься в Царьград, разведаешь, как там дела. Вернешься – расскажешь.
Болтун согласился перекинуться в буревестника. Заветный Терем помог…
Поход с дружиною в Царьград князь Киевский назвал Великим Посольством. Он намеревался заключить с кесарем соглашение, по которому византийцы закрывают все свои невольничьи рынки, а россичи разрешают христианам строить на их землях церкви с монастырями и обращать в православную веру всех желающих.
Но для Царьграда это было заделье. На Византийскую империю с севера надвигалась смертельная угроза. Германские племена готов поднялись с насиженных мест и двинулись на плодородные земли юга, сметая все со своего пути. Остановить сей поток легионы кесаря не могли. На помощь были кликнуты все соседи – арабы, булгары, печенеги, россы… Пришли только киевские полки. Да печенеги наводнили Тавриду.
С высокой веранды Терема превосходно видны и крепостные стены города, ощетинившиеся сторожевыми башнями, и порт, и лодьи, и причал, и копошившийся там народ. Перед очами Синбада и его спутников предстала панорама великой столицы Византийской империи.
- Стены-то с трехъярусной системой боя – наземный, средний и верховой, - воин до мозга костей Вестгар подмечал все.
И все же состояние затишья перед бурей, витавшее в воздухе огромного града зримо чувствовалось. Завис Царьград, что называется, между небом и землей. Время бежит неумолимо, и хоть пешим ходом, но все ближе и ближе к границам империи неисчислимые полчища готов. Докладывают разведчики – дело худо…
Однако, город жил и работал. А купцов из заморских стран стало больше – понятно же, где войной пахнет, там всегда расторопный человек прибыль сыщет. Мир принадлежит предприимчивым.
С рассказов Болтуна капитан уже знал, в каком месте бухты Золотой Рог стояли лодьи русских воев. Но именно туда он и не хотел чалить плот.
- Пешком сходим, - объяснил свое решение Синбад.
-
Автор темыsantehlit
- Всего сообщений: 1520
- Зарегистрирован: 07.03.2018
- Образование: высшее техническое
Re: Издать книгу
Лодьи стояли в ряд, уткнувшись носами в песчаный берег. Дружинники жили на берегу в шатрах. Самый большой – у князя. Там же и собрался совет.
Расположившись в походном кресле, князь киевский Святослав внимательно приглядывался к Синбаду и его спутникам – Корнею с Тимуром. В шатре повисла тишина.
- С чем пожаловали? – задал вопрос князь.
- Грамоту, княже, от княгини прими.
Капитан передал скрученный трубкой пергамент с неровными краями, со шнурком и печатью при нем.
Святослав развернул послание, впился в него глазами, молча читал написанное, шевеля губами. Лицо его при этом, и без того серьезное, исказилось гримасой, наливаясь краской гнева. Отбросив послание в сторону, вскочил на ноги, негодуя, обратился к совету:
- Княгиня пишет, литвины к Киеву подступали, дань требовали, разором грозили…
По шатру прошел ропот возмущения. Кое-кто из бояр или воевод в голос ругал Ягайлу. Кто-то слал проклятья на его голову. Один, убеленный сединой, обратился к совету:
- Неча тут думать! Собираем манатки, идем на Ягайлу. Своя земля дороже чужой. Слышь, князь, веди на литвинов нас!
Святослав неожиданно рассмеялся на возмущения советников:
- Княгиня пишет, что женила Ягайлу и домой отправила без брани и дани. И помог ей в этом перс Синбад. Это ты?
Взор его обратился на капитана.
- Я, княже.
- Она ещё пишет, что ты Новгород избавил от мурманского нашествия. Было дело?
- Было, княже. Там тоже управились без брани.
- Да ты для нас просто находка! Этакий купец-миротворец.
- Я веру славянскую принял и хочу быть полезным Росси.
- Надо кесарю тебя показать. Может, ты и ему поможешь управиться с готами. Глядишь, без брани разойдемся.
Синбад лишь плечами пожал.
Князь в кресло вернулся.
- Что было в Киеве? Расскажи подробности…
- Литвины подступали с требованием дани. Княгиня оженила их князя и отправила восвояси.
- Н-да! Ягайла мне за это заплатит, - поморщился князь. – Что Предслава?
- Здравствует.
- Как путешествовали?
- На днепровских порогах с печенегами бились.
Князь усмехнулся.
- Союзнички, мать иху…
За креслом заерзал волхв. Приникнув к княжьему уху зашептал. Тот кивнул.
- Грамота княгини – единственное дело твое в Царьграде?
- Нет, пресветлый. Я ищу новгородца по имени Мозырь из свиты боярина Гордея.
- Что у тебя к нему?
- Ушкуйничал возле Твери. Хабар взял невольниками из села Зеленый Холм. Ищем следы полонян.
Бровь Святослава вверх поползла.
- Как?! Опять полон и рабы за кардон? Для кого я указы пишу? Здесь Гордей?
Из толпы советников выдвинулся дородный боярин. Поклонился поясно князю.
- Твои люди работорговлей промышляют?
- Навет, княже.
Расположившись в походном кресле, князь киевский Святослав внимательно приглядывался к Синбаду и его спутникам – Корнею с Тимуром. В шатре повисла тишина.
- С чем пожаловали? – задал вопрос князь.
- Грамоту, княже, от княгини прими.
Капитан передал скрученный трубкой пергамент с неровными краями, со шнурком и печатью при нем.
Святослав развернул послание, впился в него глазами, молча читал написанное, шевеля губами. Лицо его при этом, и без того серьезное, исказилось гримасой, наливаясь краской гнева. Отбросив послание в сторону, вскочил на ноги, негодуя, обратился к совету:
- Княгиня пишет, литвины к Киеву подступали, дань требовали, разором грозили…
По шатру прошел ропот возмущения. Кое-кто из бояр или воевод в голос ругал Ягайлу. Кто-то слал проклятья на его голову. Один, убеленный сединой, обратился к совету:
- Неча тут думать! Собираем манатки, идем на Ягайлу. Своя земля дороже чужой. Слышь, князь, веди на литвинов нас!
Святослав неожиданно рассмеялся на возмущения советников:
- Княгиня пишет, что женила Ягайлу и домой отправила без брани и дани. И помог ей в этом перс Синбад. Это ты?
Взор его обратился на капитана.
- Я, княже.
- Она ещё пишет, что ты Новгород избавил от мурманского нашествия. Было дело?
- Было, княже. Там тоже управились без брани.
- Да ты для нас просто находка! Этакий купец-миротворец.
- Я веру славянскую принял и хочу быть полезным Росси.
- Надо кесарю тебя показать. Может, ты и ему поможешь управиться с готами. Глядишь, без брани разойдемся.
Синбад лишь плечами пожал.
Князь в кресло вернулся.
- Что было в Киеве? Расскажи подробности…
- Литвины подступали с требованием дани. Княгиня оженила их князя и отправила восвояси.
- Н-да! Ягайла мне за это заплатит, - поморщился князь. – Что Предслава?
- Здравствует.
- Как путешествовали?
- На днепровских порогах с печенегами бились.
Князь усмехнулся.
- Союзнички, мать иху…
За креслом заерзал волхв. Приникнув к княжьему уху зашептал. Тот кивнул.
- Грамота княгини – единственное дело твое в Царьграде?
- Нет, пресветлый. Я ищу новгородца по имени Мозырь из свиты боярина Гордея.
- Что у тебя к нему?
- Ушкуйничал возле Твери. Хабар взял невольниками из села Зеленый Холм. Ищем следы полонян.
Бровь Святослава вверх поползла.
- Как?! Опять полон и рабы за кардон? Для кого я указы пишу? Здесь Гордей?
Из толпы советников выдвинулся дородный боярин. Поклонился поясно князю.
- Твои люди работорговлей промышляют?
- Навет, княже.
-
Автор темыsantehlit
- Всего сообщений: 1520
- Зарегистрирован: 07.03.2018
- Образование: высшее техническое
Re: Издать книгу
- А вот сейчас узнаем. Мозырь с тобой?
- Сейчас позову.
- Стой, где стоишь! Гридни, Мозыря ко мне новгородского притащите. Да руки ему покруче заверните, чтоб разговорчивей был.
В шатер князя вскорости приволокли широкоплечего мужика. Он хрипел и упирался, но руки два здоровущих воя так ему завернули, что длинная его борода касалась земли.
- Ты – Мозырь? – строго спросил властелин престола Киевского. – Ушкуйничал в Твери? Когда это было?
Он повернул лико к Синбаду.
- В конце весны, княже.
- Был? Пес! Говори! Умрешь без пыток.
- Был, княже.
- Брал хабар полонянами?
- Брал.
- Куда дел?
- В Итиль на струге отправил.
- Хазарам на невольничий рынок?! – князь был взбешен.
Снова волхв склонился к его уху.
- Добро! – кивнул властитель Киевский и Гордею. – Он твой холоп?
- Нет! – боярин замотал головой. – Наемник…
- Я приговариваю его к смерти. Исполни…
Боярин Гордей, представительный муж, не раз участвовал в посольствах и переговорах, но плохим был ратником и не любил крови. А сейчас-то куда деться? Князь приказал.
Он зашел за спину своему наемнику, поставленному гриднями на колени, из складок одежды выхватил острый как бритва нож. Взмах руки почти неуловимый. Аккуратный надрез на шее – там где жилка жизни бьется. И отскочил боярин, чтобы не испачкаться. Перекрестился – чего от себя не ожидал.
Ушкуйник замотал головой, брызгая кровью, бьющей беспорядочным ключом на каждый удар сердца. Хотел крикнуть что-то бранное своему суверену, но получился хрип вперемешку с кровушкой. Ослабли мышцы в его могучих руках. Почувствовав это, гридни их отпустили. И Мозырь рухнул лицом в утоптанную землю шатра.
Эти же вои по знаку князя вытащили упокоившегося за ноги вон. Вдогон он же крикнул:
- Отрубите ему голову и на копье насадите. Позже я объявлю дружине, за что его укоротил…
Топот конских копыт. Громкие голоса.
Краснощекий, откормленный легионер в византийских доспехах вошел в шатер.
- Император кличет тебя!
Никакого почтения князю киевскому, его боярам и воеводам. Видать, сам не простого звания.
У шатра колесница пустая. За вожжи взялся посланец сам. Ещё два места. Князь окинул взглядом вышедшую за ним свиту – остановил его на Синбаде.
- Со мной поедешь.
В большом зале огромного дворца кесаря собрались сановники византийские – разнаряженные, в золоченые ткани обернутые. Император Иоанн Цимисхий в одежде темно-синего цвета из золоченой парчи с высокой короной на голове, насупив лик, сидел на троне. Перед ним стоял простоволосый мужик в потертом кафтане и заношенных сапогах, что-то говорил негромко. Когда вошли князь Киевский и капитан Синбад, кесарь махнул мужику рукой – уйди, мол. И сказал, обращаясь к вновь прибывшим:
- Германцы берегом Истра к морю вышли! Что скажешь, друг киевский?
- Сейчас позову.
- Стой, где стоишь! Гридни, Мозыря ко мне новгородского притащите. Да руки ему покруче заверните, чтоб разговорчивей был.
В шатер князя вскорости приволокли широкоплечего мужика. Он хрипел и упирался, но руки два здоровущих воя так ему завернули, что длинная его борода касалась земли.
- Ты – Мозырь? – строго спросил властелин престола Киевского. – Ушкуйничал в Твери? Когда это было?
Он повернул лико к Синбаду.
- В конце весны, княже.
- Был? Пес! Говори! Умрешь без пыток.
- Был, княже.
- Брал хабар полонянами?
- Брал.
- Куда дел?
- В Итиль на струге отправил.
- Хазарам на невольничий рынок?! – князь был взбешен.
Снова волхв склонился к его уху.
- Добро! – кивнул властитель Киевский и Гордею. – Он твой холоп?
- Нет! – боярин замотал головой. – Наемник…
- Я приговариваю его к смерти. Исполни…
Боярин Гордей, представительный муж, не раз участвовал в посольствах и переговорах, но плохим был ратником и не любил крови. А сейчас-то куда деться? Князь приказал.
Он зашел за спину своему наемнику, поставленному гриднями на колени, из складок одежды выхватил острый как бритва нож. Взмах руки почти неуловимый. Аккуратный надрез на шее – там где жилка жизни бьется. И отскочил боярин, чтобы не испачкаться. Перекрестился – чего от себя не ожидал.
Ушкуйник замотал головой, брызгая кровью, бьющей беспорядочным ключом на каждый удар сердца. Хотел крикнуть что-то бранное своему суверену, но получился хрип вперемешку с кровушкой. Ослабли мышцы в его могучих руках. Почувствовав это, гридни их отпустили. И Мозырь рухнул лицом в утоптанную землю шатра.
Эти же вои по знаку князя вытащили упокоившегося за ноги вон. Вдогон он же крикнул:
- Отрубите ему голову и на копье насадите. Позже я объявлю дружине, за что его укоротил…
Топот конских копыт. Громкие голоса.
Краснощекий, откормленный легионер в византийских доспехах вошел в шатер.
- Император кличет тебя!
Никакого почтения князю киевскому, его боярам и воеводам. Видать, сам не простого звания.
У шатра колесница пустая. За вожжи взялся посланец сам. Ещё два места. Князь окинул взглядом вышедшую за ним свиту – остановил его на Синбаде.
- Со мной поедешь.
В большом зале огромного дворца кесаря собрались сановники византийские – разнаряженные, в золоченые ткани обернутые. Император Иоанн Цимисхий в одежде темно-синего цвета из золоченой парчи с высокой короной на голове, насупив лик, сидел на троне. Перед ним стоял простоволосый мужик в потертом кафтане и заношенных сапогах, что-то говорил негромко. Когда вошли князь Киевский и капитан Синбад, кесарь махнул мужику рукой – уйди, мол. И сказал, обращаясь к вновь прибывшим:
- Германцы берегом Истра к морю вышли! Что скажешь, друг киевский?
-
- Похожие темы
- Ответы
- Просмотры
- Последнее сообщение
-
- 5 Ответы
- 4816 Просмотры
-
Последнее сообщение al0253