Издать книгу ⇐ Общелитературный раздел

[santehlit]

- Где ступа?
- Какая ступа? – удивилась старуха? – Та, что в чулане была? Так ее внучки порубили на дрова и спекли мне лепешки. Так кому она нужна? – ни продать, ни муки столочь: рассохшаяся вся. И зерна нет…
Тимур, как стоял в дверях хибарки, так и сел на ее порог, опустив плечи и зажав руки между колен.
- Что ж вы наделали!
- Там еще метла была, - вспоминала старуха. – Ребятишки ей двор подмели. Может, выбросили, может, нет… посмотри.
Тимур отыскал ее взглядом. Она стояла в углу двора, прислоненная к дувану. Вполне ничего из себя. Только что она может без ступы?
- Бабушка, - спросил Тимур. – А вы слыхали, что ведьмы летает на метле? В наших краях даже видали.
Старуха пыталась беззубыми деснами откусить кусочек копченого мяса и одновременно говорила:
- Почему… в ваших?... Везде… летают… – надо… слово… заветное… только… знать. Подай мне нож – никак не могу откусить.
Тимур подсел к ней с ножом.
- А ты знаешь заветное слово?
- Да куда мне лететь? Я уж слепая с десяток лет.
- Мне, бабушка, надо лететь, чтобы Жасмин от беды спасти.
- А где она?
- Заперта в доме кади.
- Как ее туда угораздило?
- С дядей своим судиться хотела.
Старуха отрезала маленький-маленький кусочек копченого мяса и принялась его усердно жевать. Потом с трудом проглотила.
- Хорошо. Я научу тебя летать на метле – открою тайну заветных слов. Но только ночью – не будешь же ты средь бела дня взлетать на виду у людей. Увидят соседи и обвинят меня в колдовстве. А ведьм в наших краях топят.
- Ночью, так ночью…
- Ты пока поухаживай за мною, батыр – покорми из своих рук. И еще, помнится, ты денежки мне обещал….
Тимур горестно вздохнул и стал кормить слепую старуху.

5

Избушка была долга пуста, но в ней не было затхлого запаха увядшей плесени. Вместо него в воздухе витал привкус сосновой смолы, из стволов коих была она срублена. Большую часть ее занимала русская печь, в зеве которой, оставалось гадать, сколько мальчиков запекла в пирогах старая, но шустрая хозяйка избушки.
Яга не хранила запасов продуктов, а то, что было по ящичкам и коробушкам, растащили мышки. Но она была подсажена на высокое крыльцо троллем Чертом совсем не для того, чтобы объедаться. Она помнила это и погоняла жениха с двумя деревянными бадьями к ручью за водой, пока не наполнился казан для ворожбы.
Сушеные мыши и лягушки – отличные вещи для гадания. К ним камешек – змеиный глаз. Еще несколько пучков заветной травы – волшебный отвар вдруг забурлил, запарил без огня. Баба-яга с нетерпением прищелкнула сухим, как у ящерицы языком, и взяла в руки метлу, которой подметала избу.
Она собрала достаточно ингредиентов в казан, чтобы свершилось колдовство. Теперь сам процесс. Баба-Яга пустилась вскачь вокруг казана. Макая в варево метлу, она разбрызгивала отвар вокруг себя и на стены, выкрикивая при этом заклинания.

[santehlit]

- Ага! – кричала она, наполняясь в экстазе гневом. – Вижу-вижу, куда спрятался проклятый Терем. Он на острове посреди реки за высоким забором!
- Где-где-где? – тролль, наблюдавший ворожбу в открытую дверь снаружи, сунулся мордой, но не пролез, а только избушку качнул.
- Куда прешь, подлюга! – рявкнула Баба-яга и саданула жениха метлой по лицу, едва не выбив ему левый глаз.
Тролль на задницу сел и надулся.
- Что расселся? – кричит Баба-яга. – Вперед! На завоевание Терема!
Избушка по ее команде вдруг сделала шаг одной из куриных лап, потом второй, третий, четвертый, пятый… зачастила-зачистила и побежала под пронзительный хохот своей хозяйки.
- Э-ге-гей! – донеслось до тролля. – Не отставай, а то потеряешься и не найдешь Заветный Терем и свое счастье.
Черт в панике вскочил. На мгновение замер, озираясь. Его редеющие рыжие волосы словно бурей разметало. Большой живот свисал через подвязку штанов. Сейчас он не выглядел ужасно опасным, а скорее огромным несчастным мальчиком, заблудившимся в дремучем лесу. Постояв несколько мгновений с открытым ртом, глядя вслед убегающей избушке, почесался, закрыл рот и огромными скачками кинулся вдогонку.
Баба-яга сидела на высоком крыльце бегущей избенки и болтала ногами. На шее у нее бусами на грязной нитке висели сушеные летучие мыши. Ядвига отрывала их одну за другой и не спеша насыщалась. Завидев несущегося за ней сломя голову тролля, она не удержалась от подлости и кинула ему мышку:
- Эй, закуси от щедрот моих.
Тролль попытался поймать подачку на ходу, но, запнувшись о поваленный ствол сосны, грохнулся во весь рост. Радуясь горю чужому, Ядвига потерла ладони и закатилась хохотом, обнажив три распоследних зуба.
Натешившись, старуха приказала избушке остановиться. Подошел тролль, прихрамывая.
- Я ногу сломал – возьми меня на крылечко.
- Еще чего! Может, на крышу посадить, вместо трубы?
Видя, как Черт в бессилии опустился на землю, пуская слюни на живот, она сжалилась – голос стал ласковым.
- Вот что, давай отдохнем. Ты дров наломай, я печь подтоплю. Ты по лесу пошукай – может, мальчишку какого поймаешь, а я испеку тебе пирог. Страсть люблю пироги с мальчишками. Да выбирай самых непослушных и фулиганистых – они лучше на вкус.
- Я сейчас, любимая, только отдышусь, - сказал тролль и рухнул в мертвецкий сон.
Челюсть его отвисла. Глаза закатились, но веками не прикрылись, явив миру страшные белки. В открытом рту торчали здоровущие клыки. Тролль снова стал походить на Черта.
Надо бы с ним зубами махнуться, подумала практичная Баба-яга…
Ни слуха, ни зрения – одна только ненависть, которую он никогда не сможет озвучить. Корней выбрался на поляну из бурелома, спотыкаясь и падая на каждом шагу и проклиная свою жизнь. Он уже не надеялся на счастливый конец своих изысканий – он хотел хоть какого-нибудь конца.
Вид солнца, поднимающегося из-за верхушки сосен в гомонящем лесном утре, просто прекрасен. Он еще красивее, когда полная желтая луна, нависающая над противоположной стороной горизонта, медленно выцветает в серебро прежде, чем скользнуть за стену леса и уступить небо солнцу. И этот вид еще прекраснее, когда стоишь на разноцветной поляне, полной шелеста и благоухания. Как счастливы те, кто это видит, слышит и чувствует.
Но жизнь продолжается, такая как есть.

[santehlit]

Корней вздохнул полной грудью – несчастный, измотанный и готовый к еще более худшему. Он чувствует, но не видит – как красиво вокруг: луна закатилась, и солнце начало сжигать прохладу утра. Нет больше сил куда-то брести. Он потерял ориентиры – где река? где искать Дом Чудес?
Солнце. Сияющее солнце. Немилосердно палящее солнце – солнечный свет льется на землю, неся миру радость. Все ликует – щебечет и пахнет. Лишь психует один Корней – до зубовного скрежета, которых у него нет.
Все нутро его взвывает к жажде. О, этот симфонический рев тысячи неслышимых голосов его клеток. Жажда внутри Корнея – сосет и тревожит дуэтом с голодом. А все окружающее глумится и хохочет – так тебе и надо, Корней Лютый! Не будешь хвастать силой да удалью.
Корней делает глубокий вдох. Выдох – медленный и спокойный. Лютый холоден как лед. Он решился умереть – здесь и сейчас, посреди цветущей поляны. Нет больше силы жить.
Он неуклюже опустился на землю, лег на спину. Сейчас он волей своей остановит сердце. Сердце остановилось – он почувствовал, как оно перестало пульсировать. Немеет тело – скованы ноги, руки и мысли спинного мозга. Он еще чувствует, как ветер шевелит траву. Сам Корней уже не двигался – не вздымалась грудь, не трепетали пальцы рук. Он решил, что пришла смерть.
Но он ошибался. Спина вдруг почувствовала содрогание земли. Кто-то могучий шел по ней – шел в направлении безголового тела, жаждущего умереть.
Тело ожило – его слегка передернуло. Корней сел, ничего не видя, ничего не слыша, а теперь и не чувствуя – топот ног прекратился.
В шагах двадцати поодаль остановились и в изумлении уставились на него тролль и Яга, сидевшая на крылечке избушки с куриными ногами.
Тролль одарил свою невесту счастливой улыбкой:
- А вот и жратва.
- Да погоди ты, - отмахнулась старуха. – Давай сначала расспросим – что видел? что знает? откуда-куда бредет?
- А как с ним говорить, если он безголовый?
- Сейчас-сейчас, - Яга скрылась в избушке, а потом вышла и подала троллю сушеную петушиную голову. – Ну-ка воткни-ка в дыру между плеч.
Осторожно ступая, спутник бабы-яги подошел к Корнею и сунул ему в пустующее место между плеч малюсенькую головку с гребешком. В тот же момент Лютый вскинул руки, но ничего не поймал – ни руку тролля, ни голову, вдруг ожившую на его плечах. С очень хорошей имитацией оскорбленного достоинства петуха голова открыла глаза, потом клюв, заставила Корнея присесть на корточки, похлопать себя по ляжкам, и закричала пронзительным голосом:
- Кука – реку!
- Это ты прекрати, - пригрозила баба-яга. – Говори по-человечески, а то в лапшу угодишь.
Между тем, голова перегнула Корнеево тело набок и заставила ковырнуть каблуком землю – сама выглядывала червяков.
- Тьфу, зараза! – выругалась Яга.
- Дай ему пинка под зад, только не убей, - попросила баба-яга своего жениха.
Тролль исполнил, а Корней с петушиной головой, кувыркнувшись в траве, сел на задницу.
- Поговорим? – предложила хозяйка избушки на куриных ногах.
- О чем это ты? – произнесла петушиная голова.
- Думаю, ты знаешь о чем. Ты ведь ищешь Терем Заветный?
- Ну… да. – ответил Корней.

[santehlit]

- Мы тоже. Ты голову там потерял, а мы… Случаются вещи и похуже. Пойдешь с нами?
- А вы знаете куда?
- Раз идем, значит, знаем.
- Если знаете, то я с вами. А зачем я вам?
- Лишний дурак в деле не лишний, когда не знаешь, что тебя ждет в конце пути.
- Это я дурак потому что куриная голова на плечах, а верну свою, я тебе покажу, кто из нас умнее.
- Зачем он нам? – проворчал тролль. – Лучше сожрем давай.
- Ненавижу делать поспешные выводы, - сказала его невеста. – Может и съедим, коли есть будет нечего, а пока… Эй, петушок Золотой Гребешок, полезай ко мне на крылечко – вместе поедем… веселей!
Богатырь Корней Лютый с головой петуха тут же взобрался по ступеням и уселся рядом с бабой-ягой на крылечке ее избушки, которая тронулась в путь. Тихое и раздраженное бормотание Черта преследовало их. Да и сам тролль, широко шагая, не отставал от огромных куриных ног.
Усевшись рядом с Ягой, Корней молодцевато расправил несуществующие усы. Он забыл всякую осторожность. А может, не помнила куриная голова? – или не знала? Лютый ни о чем подобном не думал, а испытывал странное ощущение, что все, что происходит с ним сейчас, куда-то должно привести, в какое-то важное место, новое и все-таки знакомое. Он отдался на волю Случая. Разумеется, он никогда больше не совершит ничего настолько глупого и импульсивного. Но один раз в жизни – даже забавно. Будет, что вспомнить. Вот вернется он в Тверь, заберется на печь в своем доме и будет рассказывать бабам и девкам, как катался в избушке на курьих ножках с самой бабой-ягой… Кстати, какая нога у нее костяная?
Тролль устал – думы его были мрачными. Как хорошо под шум водопада лежать в пещере, сожрав мертвяка. Ради какой же темной цели он топает сейчас вслед за избушкой? В тот самый момент, когда все его мускулы сводит усталостью, а живот просто орет от голода. Все ли дефекты характера своей невесты он уже знает? Не всплывет ли еще что-нибудь? Уже настораживает то, что она совсем не проникнута чувством заботы о своем женихе. И как отнестись к тому, что сейчас рядом с ней сидит другой мужик – пусть мелкий, но упертый.
И зачем, скажите на милость, мне понадобился Терем Заветный? – думал тролль по имени Черт. Потому что этого хочет моя невеста? А зачем мне невеста? Мало грохота в моей пещере? – нужны еще крики да вопли скверной бабы. Вот не было печали в жизни!
У него не осталось никаких сомнений, что он попался под чары Ядвиги, чтобы стать работником у бабы-яги.
Тролль подумал – а еще ему придется тщательно каждый день мыться. Ему надо будет выглядеть аккуратным: когда на тебя кричит разъяренная женщина, это следует рассматривать как полуофициальное мероприятие.
Вот что такое невеста и свадьба!
Оно ему надо?
Можно представить его удивление, когда избушка остановилась вдруг, развернулась и баба-яга с неожиданным здравым смыслом предложила:
- Давайте остановимся и передохнем – у меня похлебка в печи сварилась.
- А хватит на всех? – спросил Корней с петушиной головой.
- Котелок волшебный – скока не съешь, все одно полный…
Сколько же визгу было у детворы, когда над высоким частоколом, ограждающим Заветный Терем от всего окружающего мира, вдруг возникла голова тролля и его ужасный голос проревел:
- Эй, открывайте, а то все здесь переломаю!

[santehlit]

Мальчики с девочками разбежались и попрятались, кто куда смог. Прошка натянул лук арбалета, приладил стрелу на тетиву и притаился у открытого окна, взяв на прицел глаз великана. Вестгар рванул меч со стены, выскочил на крыльцо и обмер – такую громадину он еще не видал. А в сплошной забор без ворот уже стучал Корней Лютый и верещал петушиным криком:
- Открывайте немедленно – ку-ка-ре-ку!
Только Болтун не растерялся:
- Поговорррим!.
Он взлетел на частокол и, оценив обстановку, в два взмаха крыльев перелетел на конек избушки. Обратился к бабе-яге весьма учтиво, намекнув, что, если не уймутся её кавалеры, он попросит Заветный Терем сделать им существенно больно.
- Нахрррен!
- Чудеса да и только! – молвила баба-яга. – Какая-то паршивая ворона мне ставит условия.
Болтун не расстроился, заявив, что Терем по его просьбе разорвет её друзей в клочья, а саму бабу-ягу превратит в мышь, которую съест сова.
- Нахрррен!
- Эй-эй, постой! – обеспокоилась баба-яга и слизнула с руки муравья. – Спешка нужна лишь при ловле блох. О чем будем говорить?
Болтун попросил для начала отвести этих чудищ от забора.
- Эй, ко мне, ко мне, ко мне! – закричала баба-яга, размахивая руками. – Подошли, мужики, сюда. Присели. Слушаем.
Тролль с Корнеем перестали долбиться в частокол и уселись возле избушки.
- Итак, ворона болтливая, мы внимательно слушаем, - сказала с ехидцей баба-яга.
Болтун поинтересовался целью прихода.
- К вам? – удивилась хозяйка шагающей избушки. – Мы пришли в Заветный Терем, чтобы решить свои проблемы.
На что пернатый заявил, что Терем имеет хозяина и посторонних не пускает
- По какому праву вы стали его хозяевами? Я здесь бывала не раз, и ни разу не заявляла на него свои права.
- Ваши пррроблемы!
- Мы сейчас выкурим вас отсюда.
- В порррошок сотрррем нахрррен!
Баба-яга надолго задумалась. Тролль безучастно смотрел на нее. Лютый бездумно крутил петушиной своей головой. Болтун ждал ответа…
Баба-яга после раздумий:
- Но раз ты прилетел сюда, значит что-то хочешь нам предложить… Или чего-то боишься.
И произнес Болтун великую речь.
Заветный Терем отныне служит только добру. Злым и порочным людям нет места в нем. Но если пришедшие имеют какие-то желания, они их могут высказать. А обитатели Терема подумают, не несут ли они вред.
Баба-яга в ладоши хлопнула:
- Сразу видно – деловая птица!
- Значит так, - продолжила старая с бородавкой на носу. – Я бы хотела превратиться в красну девицу Ядвигу и поселиться в Заветном Терема, чтобы жить-поживать и горя не знать.
Болтун пустился в рассуждения – мол, от красной девицы вреда никому не будет в Тереме, но права исполнения других желаний ей надо будет ещё заслужить. Ведь говорится – пусти козла в огород и забудь о квашеной капустке.
- Я согласна и не буду больше козлом, - в припадке чувственности старуха чуточку даже и прослезилась. – Думаешь, мне по нутру пакости всем творить? А коль буду я молода да красива, да кавалеры бы за мной табунились все красавцы да витязи удалые, а не такие вот упыри безмозглые – она брезгливо кивнула в сторону тролля – стану я ребятишек любить да жаловать, перестану их в пироги закатывать. Вот честное-пречестное слово. Поверь мне.

[santehlit]

- Дррругие?
Тролль по имени Черт не стал скрывать своих чувств – он стал плакать и тереть глаза кулаками. Сквозь рыдания желание поведал:
- Я хочу в игрушки играть… с ребятишками.
Болтун от удивления головой покрутил – надо же, в таком огромном страшилище совсем детская душа. Он даже сдержанно хмыкнул. А за ним, поняв, что юмор уместен, засмеялись сподвижники тролля.
- А ты чего хочешь, куррриная голова?
- Петушиная, - поправил Лютый. – А хочу я свою настоящую голову и вернуться в Тверь.
Услышав от ворона, что Тверь сгорела, а население вымерло от чумы, Корней опечалился – поникла петушиная голова.
- Так как же мы действуем? – спросила невозмутимо баба-яга.
Болтун предложил подождать и улетел в Терем. И вскоре начали твориться чудеса.
Неведомая сила вдруг подхватила тролля и понесла, понесла куда-то ввысь – вот он уже в точку превратился в голубой сфере. Потом точка начала расти в размерах – все больше и больше и, наконец – шмяк! – нечто упало за частокол перед Домом.
Нечто поднялось с земли – это был карлик в ботфортах с бубенчиками на шпорах, атласных штанах и таком же камзоле, в широкой шляпе со страусиным пером. В маленьких ручках изящная тросточка с серебряной рукоятью. Упавший с неба встряхнулся и огляделся.
Из-под крыльца выбрался карапуз лет пяти. Подошел осторожно к незнакомцу.
- Ты кто?
Карлик, задрав нос-картошечку, отставив в сторону ногу, рукой опершись на трость, важно заявил:
- Я тролль могучий по имени Черт.
- Да ладно тебе, - карапуз не поверил. – Ты бегать умеешь? Так догони меня.
И он припустил по лужайке вокруг дома. Карлик и сам не ожидал такой прыти от себя – трость под мышку, одной рукой придерживая шляпу, он вдруг кинулся за мальчишкой вдогонку.
- Ой-ой-ой! – кричал карапуз.
- Ага-ага! – ликовал карлик, настигая пацана.
- Ой, мамочка родная! на меня же мужчина смотрит! – взвизгнула вдруг баба-яга, превратившись в девицу неземной красоты. – А я тут сижу в таком трепье.
Она подхватилась с крыльца и бегом в избу на курьих ногах.
А мужчина на нее не смотрел. А мужчина головой вертел. Родной головой Корнея Лютого вертел сам Корней. Удостоверившись, что все на месте, ничего не пропало с его главы за время ее отсутствия: два глаза, два уха, рот и нос – богатырь даже чуточку всплакнул. Ну так, самую малость – для души. А потом принял самый суровый вид. Увидев ворона на частоколе, спросил:
- Хочу хозяев поблагодарить за чудо и милость, мне данные. Как к вам войти? Калитка где?
Болтун объяснил – калитки нет, добрый человек может пройти прямо через забор.
Богатырь Корней Лютый был человек недалекий, но добрый. Он шагнул в забор, и забор его пропустил.
Тем временем Ядвига выскочила на крыльцо – вся принаряженная, в бусах и серьгах, на голове кокошник расшитый каменьями.
- Ой!

[santehlit]

А мужчины след простыл. Только ворон сидит на заборе.
- Куда скрылись мои ухажеррры?
Болтун кивнул за частокол.
- Как попали?
- Заборрр пррропустил.
И объяснил ей условия перехода.
- Я сейчас, - сказала Ядвига (неудобно такую красу называть бабой да еще ягой), разбежалась с крыльца и бах лбом в дубовую доску забора. Аж искры из глаз!
- Ты издеваешься, крылатое пугало?
- Прррочь зловррредие!
- Сейчас-сейчас, - Ядвига поднялась в свою избушку и вернулась с ухватом. – Сейчас – сейчас.
Потыкала-потыкала в забор ухватом – везде препятствие. Разозлилась Ядвига и запустила кухонным орудием в Болтуна. Чуть не попала – тот вовремя улетел. А ухват забор не перелетел – будто на неведомую преграду напоровшись, застыл в воздухе. Потом развернулся – и нет чтобы упасть! – принялся за Ядвигой гоняться. И в бок ее, и в спину, и в зад… Хозяйка в избушку, ухват в окошко – изба ходуном.
Все обитатели Заветного Терема поднялись на балкон посмотреть – кто это там кричит, не переставая?
… Ночь наступила в Бухаре.
- Бабушка, - напомнил старухе Тимур, - ты обещала.
Слепая кивнула.
- Хорошо. Сейчас приступим. Я знаю, кто тебя прислал.
- Э-э… Откуда?
- Я давно подозревала, что скоро это случится.
Тимур удивленно поморгал.
- Никто меня не посылал. Вернее, я хочу спасти Жасмин и больше никого не знаю в ваших краях.
- Джин, который тебя прислал, решил довершить свое дело.
Старуха сунула руки глубоко в карманы своего замызганного халата и издала полувздох-полувсхлип. Тимур совсем растерялся.
- Ничего не понимаю! Какой джин? Слышь, бабуля, перестань хлюпать носом, как девчонка, и объясни все толком.
- Ну, как какой? – тот, кто приказал тебе меня убить, - сказала старуха. – Я так понимаю, что ты более толковый демон, чем тот, предыдущий. Хотя, надо признаться, тот был куда страшнее. Ты какой-то не страшный. И голос у тебя добрый.
- А ну-ка, погоди минутку.
Тимур взял старушечью ладонь и положил на свою руку.
- Тут какая-то ошибка! Вот потрогай – я человек… хотя немножко и оборотень.
Тут уже старуха растерялась.
- Так ты не от Тэмоу-джина? Ты кто такой?
- Тэмоу-джин? – у Тимура буквально глаза вылезли на лоб от изумления. – Да я слыхать не слыхал о таком!
- Но ведь прошлый раз он натравил на меня зеленую обезьяну, которая плеснула мне уксус в глаза. Так что ослепла я по его вине.
Тимур погладил сухую морщинистую ладонь по внешней ее стороне.
- Бабушка, скажи мне заветные слова, как поднять в небо метлу – я помчусь на ней в Заветный Терем, спасу Жасмин и тебя не забуду: вот увидишь, зрение к тебе вернется. Так что, не знаю я ничего о зеленой обезьяне, джине… как его там?.. и прочих твоих напастях. Я – Тимур-печенег, сын вольных степей, влюбленный в красавицу Жасмин и никому не желающий зла. Ты мне веришь?
Слепая грустно кивнула.