Яков Есепкин Готическая поэзия ⇐ Современная русская литература

[Leda]

Яков Есепкин

Застолья у гиад

Первый фрагмент

Иль урочно гиадам пеять
О тенях во ампирных столовых,
Мглы фиту ли, кровавую ять
Выводить на эклерах меловых.

Именинные торты белят,
Навиясь, иродицы хмельные,
Всяк рапсод одопевный соклят,
По елею ль и мощи земные.

И, гляни, как в диаментной мгле
Бляди розовым шелком свиенны,
Как хрусталь и фарфор на столе
Премеловой беленою пенны.

Шестой фрагмент

Из фарфорниц точится арма
Всенебесная, боги ликуют,
Новолетие сводит с ума
Юных дев, их богини взыскуют.

Канителью чела овием,
Несть шампанское феям закажем,
Будет ярко тлееть Вифлеем,
На одесных царей мы укажем.

И сберутся волхвы – допивать
Нощный хмель со злаченых куфелей,
Меж эдемских фурин балевать,
Яд лияше в атраментность елей.

Семнадцатый фрагмент

Мглы княгини о темных власех
Балевания вновь затевают,
Падшим ангелам славить ли сех,
Не убого ль оне пировают.

Суе, суе в амфорники яд
Льют иродицы, век их отмерен,
Аще мы у незвездных гияд,
Маскерад этих див лицемерен.

Иль еще налетят ангела
Ко мраморным ваяньям пеющих –
И узрят Ид блажных круг стола,
Чермным воском свечей преблюющих.

• Книги Якова Есепкина стали главным открытием русской и русскоязычной литературы нашего времени, его имя обрело культовый статус. Феномен сочинений и письма Есепкина активно изучается. Последние три года книги писателя бессменно возглавляют сервисные витрины. Сочинение «Lacrimosa» (изд. «Москва», 2019) стало библиографической редкостью и входило в топ-листы наиболее успешных продаваемых книжных новинок. В США и Канаде массово продаются первые два тома пятитомного «Космополиса архаики», «Кривичские лотосы», «Сангины мертвых царевен». Присоединяйтесь к изучению творчества великого современника.
Контакт, информация: mettropol@gmail.com

[Leda]

Яков Есепкин

Застолья у Кибелы

Пятый фрагмент

Иль нагорный келей угасить
Мглой незвездною феям Кибелы,
Яд у Борджиа туне просить,
Леди Макбет емины всебелы.

Иль во круге девятом Аид
Сих блядей ожидает юродных,
Меловые шелка эвменид
Не подходят для ведьм худородных.

Ах, еще их оловки темны
И столовья в атраментах витых,
И сочится чрез дев ложесны
Тусклый мел о шелках ядовитых.

Одиннадцатый фрагмент

Шум златой – новолетья символ,
Дождь его паче волн Идофеи,
Где кифары и арфы, Эол,
Немы, немы чудесные феи.

Станут новые ладить пиры,
Мы тогда и явимся о блеске
И тиарах с Волшебной горы,
Чтоб пеять в изумрудном бурлеске.

Юны бледные Идам солгут,
Кровь на диносах наших превидят
И мелящихся лярв убегут,
Яко царичей те ненавидят.

Четырнадцатый фрагмент

Мелом елочный снег оведут
Хоры ангельских див, геспериды
Сей чудесный атрамент блюдут,
Им шелковия цветят Ириды.

Аще вновь бутафоры пьяны
И юродицы яд соливают
На решетники ночи, их сны
Выжжем серой, зане пировают.

Это пиршество нощных богинь
У Кибелы течется ль, царице,
И следят ангела ворогинь,
Прележащих о ядной корице.

[Leda]

Яков Есепкин

Застолья у меловых цариц

Четвертый фрагмент

Мел серебра – всеблагостный мел,
Расточайся, холодная млечность,
О пирах одесных кто немел,
Пусть зерцает их ядов истечность.

Ах, царевны ли мела белей,
Яден флер палантинов червонных,
Иль прекраснее всех и милей
Иродицы в шелках благовонных.

Оглянемся ль: меж фурий снуют
Лярвы тьмы, серебром навитые,
И белену тиады лиют
На пировий столы золотые.

Седьмой фрагмент

Камнетесы ночные ваять
Будут рамена див оглашенных,
Чрез портретников мглу вопиять,
Цветом жалуя нимф совершенных.

Иль юнеток гламурных к столам
Заведут меловые царицы,
Иль угодно еще ангелам
Мускус терпкий вдыхать и корицы.

А начнут юродные стенать,
Пресладясь тьмой и всенощным боем,
Им дадут мертвых гоев узнать –
В черных шелках с кровавым подбоем.

Двадцатый фрагмент

Наливайтесь кармином, столы
Меловые, пусть феи ночные
Див тушуют – одесно белы,
Пусть аромы виются земные.

Ах, колядные таинства, хлеб
Золочено-маковый, емины
Рождества, обитатели неб
Пусть алкают сей мел и кармины.

Иль юдицы шампанским блюют,
Сотаясь меж теней асфоделей,
И червовые снеги тлеют
На диаментных ярусах елей.

[Leda]

Яков Есепкин

Застолья у Морты

Четвертый фрагмент

Люрекс бархатный, шелк золотой
И парча: меловые фиады
Веселятся, над хвоей, свитой
Канителью, блистают лампады.

Пирования эти и блеск
Нас и в снах не оставят, царица,
Се глинтвейн и десерты, бурлеск
Емин, чудное озеро Рица.

Иль еще налетят ангела --
Преглядеть воск и трюфели с хмелем,
И увиждят юдиц круг стола,
Зло давящихся мраморным элем.

Двадцать первый фрагмент

Мало вретищ ли царских тлеет,
Их достанет рапсодам, о щите
Всяк и будет, холодность лиет
Ночь ночей, ах, ея соищите.

Иль владыкам темно, Алкиной,
Волн серебром шелковие дышит,
Мы бежали не славы земной,
Иль пирующих челядь услышит.

Блеклы сень и этажи дворцов,
Нам вино подливают Гияды,
И в золотной остуде ларцов
На шелка истекаются яды.

Двадцать восьмой фрагмент

Золоченые рубища в пол,
Се царей иудейских ваянья,
Паче немости бедный глагол,
Дивы Морты ли чают стоянья.

Вновь каменам барбарский музей
Ночь дарит и хрустальные свечи,
Ангела упоенных князей
Опьяняют фигурами речи.

Набегут ко щедрому столу
Тени Ид, суе ль время лукавит,
И Ювента-царице чрез мглу
К винам антики гжель доуставит.

[Leda]

Яков Есепкин

Застолья у ночных княгинь

Седьмой фрагмент

Изумрудною тушью ведут
Очи спящих царевен богини,
Феи Ада рифмовник блюдут,
Тьмой сребрятся ночные княгини.

Весело ль белым куклам пеять
Меж скульптур ангелей эфемерных,
К грозовым небесем вопиять,
Чая хладность белен парфюмерных.

И лиется рыданье цевниц,
Траур жгучие носят брюнетки,
И о мгле несомерных цветниц
Ищут нас золотые юнетки.

Десятый фрагмент

Маскерадные платья гияд
Оточенны кровавой тесьмою,
Под золотой лекифиев – яд,
Балевайте с Кибелой немою.

И фурин ли глаголами жечь,
Станем шелк их незвездный уголить,
Паче немости бедная речь,
А и туне юдицам глаголить.

Вновь, Господе, оне пребелы,
О диносах цветятся, алкая,
И мышьячность лиют на столы
Из фарфорников, полных токая.

Четырнадцатый фрагмент

Суе маковки рая белят
Феи неба, смертливые осы
Темных нимф мглой цветочной целят,
В шелке чермном лежат камнетесы.

Мятным хмелем пьянит барбарис
Шелковниц, всякий инок образен,
К Теофилю спешит Беатрис,
Яд любви и коварства заразен.

Станем гостий ночных искушать
Мертвым блеском чумных пирований
И убитых царей оглашать,
Для восторги земных расставаний.

[Leda]

Яков Есепкин

Застолья у обручниц

Четырнадцатый фрагмент

Навсикая-царевна огни
Угасит, дотлеются винтажи,
Аониды от млечной стерни
Излетев, осенят бельэтажи.

Хмель в заварники мглы поместим,
Червной глиною выбьем амфоры,
Спишем кровию их, надцветим,
Аще любят гостей бутафоры.

И начнут пировать ангела,
И обручницы жадно сойдутся –
Тлить беленой золоту стола,
Коей диносы неба ведутся.

Двадцать первый фрагмент

Палантины иль шелк золотой
Фей одесных гостей очаруют,
И над елью, серебром витой,
Ангела небесей воспируют.

Ах, менады, рейнвейн и клико
Хоть в заварницы тьмы соливайте,
Небо антики внове легко,
Благодатно еще пировайте.

Внове мраморник полон богов
И герольды Аида искусны,
И червонность кровавых слогов
Излиется на бледные усны.

Тридцатый фрагмент

Снова юдицы пламенный яд
На золоте ритонов мешают,
У превитых серебром гияд
К тайным вечерям нас оглашают.

Зри, Клеменция, этих блядей,
Снисхожденья достойны оне ли,
Рая маковки, шум площадей,
Где чертовки еще не пьянели.

От цветниц виноград соглядим,
Жжет их тени медово-мускатный
Огнь – вино ль ядом неб усладим,
Кровь лияше в атрамент закатный.

• Книги Якова Есепкина стали главным открытием русской и русскоязычной литературы нашего времени, его имя обрело культовый статус. Феномен сочинений и письма Есепкина активно изучается. Последние три года книги писателя бессменно возглавляют сервисные витрины. Сочинение «Lacrimosa» (изд. «Москва», 2019) стало библиографической редкостью и входило в топ-листы наиболее успешных продаваемых книжных новинок. В США и Канаде массово продаются первые два тома пятитомного «Космополиса архаики», «Кривичские лотосы», «Сангины мертвых царевен». Присоединяйтесь к изучению творчества великого современника.
Контакт, информация: mettropol@gmail.com

[Leda]

Яков Есепкин

Застолья у эриний

Седьмой фрагмент

Оттеняет холодность ланит
Павших воев белена эриний,
Нега муссовых тортов пьянит
Мглою дышащих Герник и Циний.

Виждь на столах десерты богинь,
Ах, лавандой полны тарталетки,
Ядно пиршество темных княгинь,
К ним влекутся белые старлетки.

Иль еще соберемся – глядеть,
Как незвездность фарфор источает,
Где урочно певцам холодеть
И серебро кофоны венчает

Тринадцатый фрагмент

Тще из комнат ампирных бежать,
Ярок шелк гробовых почивален,
Мертвых станут цариц ублажать
Юродные, всяк нищий охвален.

Во крови затекутся шелка,
Темных фей навиют костюмеры,
Будет наша юдоль высока,
К нам слетят меловые химеры.

Их лишь бей, тусклый яд веретен,
Пусть хладеют ночные пилястры
И горят меж расписанных стен
Золотые левкои и астры.

Двадцатый фрагмент

Льют столовницы в келихи яд,
Шелк ужасен о персях Аделей,
Мы всенощно ль опять у гияд –
Навиемся атраментом елей.

И вольно темным эльфам чинить
Хлебы мглой, заворачивать суши,
И отравленных ангелей мнить,
И серебрить лежалые груши.

Ах, придем ли и к этим столам:
Фей Аида поит Галилея,
И нимфетки вино ангелам
Доливают, одесно хмелея.

[Leda]

Яков Есепкин

Застолья у Ювенты

Второй фрагмент

Веи розовых кукол темны,
Мел их лядвий уголем оточен,
Иль чудесны и млечные сны,
Иль вотуне с Ювентой глаголем.

Див пировия кто соглядал,
Веселись меж фигурниц атласных,
Терпкий мускус здесь гасит сандал,
Благ рифмовник сих усн шумогласных.

Что ж, Ювентас, иродицы злы,
Яд владыкам подносят коханки,
И серебро лиют на столы
В меловых палантинах вакханки.

Пятый фрагмент

Полны кельхи серебром и тьмой,
Яств арому лиет пировая,
Мы ли ныне у Гебы самой,
Вьются феи, столы накрывая.

Ах, меловость десертных емин,
Золотыя эклеры и вишни,
Благодарствуй, истечный кармин,
Муки гоев небесных давнишни.

Лишь иродицы к столам вбегут
Из сеней, аксамитовых кущей,
Им химеры ночные прелгут
О царице, успенных влекущей.

Семнадцатый фрагмент

Мел серебра, тисненых шаров
Благость хвойная, игл веретенных
Тусклый яд – се дворцовье и кров
Огневеющих фурий бестенных.

Иль не этих коварных девиц
Золотили волхвы, под шелками
Юных див тлится огнь меловиц,
Днесь хранимы оне ангелками.

И легко иродицы снуют
Меж диносов, и лепо фурины
О серебряных шелках пеют,
Яд ночной излия в окарины.

[Leda]

Яков Есепкин

Застолья у юродиц

Первый фрагмент

Бледных столпников ангели мнят,
Иль Господним копьем уязвимы
Тени, сих лишь ваянья пленят,
Им осанну вспоют херувимы.

Перстней с ядом и хватит на всех
Небодержцев, меловых царевен
Со звездами о темных власех,
Мглою бивших амфорницы Плевен.

Грянет Мании бал, набегут
Лярвы свальные в дьяментный хором –
И мелящихся фей изолгут,
И юродным их выбелят сором.

Девятый фрагмент

Ветхолетие славь, Одеон,
Иль рапсоды пеяли напрасно,
Феям хоров урочен агон
И мгновение всяко прекрасно.

Шумногласые челяди бьют
Драгоценных столовий фарфоры,
Иды тортами с вишней блюют,
Меж хлебовников спят бутафоры.

И юдицы насядут к столам,
О каких лишь мечтали царевны,
И глинтвейн подлиют ангелам
Троеклятые Ханы и Евны.

Двенадцатый фрагмент

Круг девятый юродиц влечет,
С мглой Геката блядей сочетает,
Лей в келихи арму, Звездочет,
Пусть обручников небо считает.

А и белых русалок не счесть
И виллис на пирах Идофеи,
Мертвых Цилий всенощно как есть
Сребролюбием жалуют феи.

Иды ль эти зело веселы
И манкируют черствым хлебовьем,
Прелия темный воск на столы
О колядном девишнике вдовьем.

[Leda]

Яков Есепкин

Из эолийских песен

Девятнадцатый фрагмент

Август в диносах яды ль хранит,
Веселись, толока, лишь у Гебы
Яд и дорог, его лишь ценит
Всякий гой, превкушающий хлебы.

Се пиры, золотые пиры,
Се и мы, яко гои, надмирны,
Садов райских взыскуем дары,
Льем о Боге вишневые смирны.

Господь-Бог, серебром навия
Мажордомов и граций всепирных,
Пусть хотя соглядит остия
Черных юдиц из комнат ампирных.

Двадцать седьмой фрагмент

Во парчевниках юдиц таят,
Словно жаб, иудейские вдовы,
И червонною миррой поят
Эвменид, усны фурий ледовы.

Ах, Кармента, хотя бы реки:
Се великие цари земные
И деяния их высоки,
Но рамена у сих ледяные.

В черной слоте богиня молчит,
Нашу гибель шуты прорицают,
И кровавой червицей точит
Свод миров, кои небы зерцают.

Тридцать третий фрагмент

Феи смерти киафами неб
Мглу дворцовий черпают и яды,
Нам эфирный вседарствуют хлеб
Навитые серебром гияды.

Соглянемся ль, юродных овесть
Хоть зеницами в мраморной течи,
Им легко убиваться и цвесть,
Востемнять ханукальные свечи.

И начнут меж фарфорниц златых
Небодарные хлебы черствиться,
И к пирам огласят пресвятых –
Навиенным серебром давиться.